Все записи дневника

Мы ничтожества.
Полные показушного сарказма, цинизма и злобы из-за собственных неудач, мы пытаемся обратить на себя внимание.
Мы никогда не упустим возможности воткнуть шпильку кому-нибудь в шкуру, как однажды воткнули ее нам.
Мы долго изнывали в одиночестве, корчились от боли и задавали единственный вопрос в абсолютную пустоту:"Почему?Почему я?"
Смирившись в тем, что ответа никогда не будет, мы решили отыгрываться на нам подобных, чтобы хоть как-то сгладить ...

Потрахались хорошенько. На природе, в камышах. Мда, всё-таки широкие головки я пока не могу заглатывать, пока рвотный рефлекс. "Хорошенько", в том плане, что такую широкую голову я принимал второй раз в жизни. Это ощущение. Как будто сейчас обделаешься, одновременно сладкая боль. Заодно член мне прочистил салфеткой.
Договорились что положит мне на инет пять сотен. Посмотрим-посмотрим.
Блин, идти сейчас ко второму-не идти, ...

Прошел ровно месяц как ты оставил меня одну и ушел...ушел в вечность... Наверное с моей стороны эгоистично говорить, что мне тяжело без тебя жить, я не знаю как жить дальше и что делать, но я знаю, что там на небесах ты с тем человеком , которого любил всю жизнь и остался верен только ему одному. от этой мысли мне становится немного теплее... Обидно что за месяц твоего отсутствия ты не разу мне не приснился, а значит не вспоминал обо мне и не приходил...хотя и я хороша, я ведь только после твоей ...

Что делает современный, среднестатистический мальчишка, придя домой, избитый, оплёванный, засморканный, с белым следом удара на заднице, в изорванной одежде? Он садится за компьютер и пишет длинные телеги о том, что мир состоит из агрессивных животных, лишенных мышления, проще говоря, из быдла. Он сетует на этот факт, он злится, он звонит по случайному номеру и говорит гадости, издевается над домашним животным. На этом его потуги заканчивается, ...

...я только то, что я есть, — не больше, не меньше:
Одинокая, усталая женщина тридцати лет,
С косматыми волосами, тронутыми сединой,
С тяжёлым взглядом и тяжёлой походкой,
С широкими скулами, обветренной кожей,
С резким голосом и неловкими манерами,
Одетая в жёсткое коричневое платье,
Не умеющая гримироваться и нравиться.
И пусть мои стихи нелепы, как моя одежда,
Бездарны, как моя жизнь, как всё
...