RSS лента

Жили, жрали и сдохли.

Отрывок из романа, поразившего меня в детстве. Часть первая.

Оценить эту запись
Денисов посмотрел за окно, где солнце, скрытое прозрачным облаком, готовилось упасть за крыши высотных домов. Прекрасное время, пятница, конец рабочего дня. Прекрасная картина за окном, достойная большого художника урбаниста. Да, наблюдать за багровым светилом куда приятнее, чем, например, лицезреть плохо выбритую в неровных болезненных пятнах румянца физиономию генерального директора АО «Русь-Люкс» Дмитрия Николаевича Кудрявцева. Денисов механически кивнул головой, делая вид, что слушает начальника, оторвал взгляд от окна. Существуют правила приличия…

«Приличия? – спросил себя Денисов. – К черту. Еще соблюдать приличия перед этой тварью, которая, по существу, дает мне в зад пинка, вышвыривает меня, своего старшего агента, на улицу. Меня, сделавшего для риэлтерской фирмы столько полезного, заключившего сотни блестящих сделок. Меня скоро выкинут отсюда, как отработанный шлак. И я ещё вспоминаю о приличиях. Удавить бы Кудрявцева куском проволоки, шею ему сломать». Денисов закрыл глаза, представляя себе сцену расправы.

***
– Значит, все кончено?

– Какое-то время ещё продержимся, ну, несколько месяцев. Это не принципиально. Все равно хороших перспектив не вижу. В конечном итоге лавочку придется закрывать. Или нас закроют. Все равно той малины, что была раньше, больше не будет. Сливки сняты. Прошла первая волна, когда жилье по дешевке покупали у пьянчужек. Прошла вторая волна, когда город прошли мелкими граблями. Прошла и третья волна перекупки купленного. Развелось слишком много конкурентов, шустрит всякая мелочь, свой навар снимают одиночки. Тесно нам всем.

«Да уж, ты из тех, кто успел снять навар, – думал Денисов. – И теперь можешь позволить себе изрекать сентенции и ковырять в носу остаток дней, пыхтеть папироской, рассматривая вершины гор в Швейцарии с её здоровым климатом. А как быть мне? Я ведь определенно опоздал. На свои деньги мне не раскрутиться. Значит, подбирать чужие крошки? И это в благодарность за все, что я для тебя сделал? Люди – свиньи, хуже свиней».

– Надеюсь, ты на меня не в обиде? – Кудрявцев вопросительно посмотрел на Денисова. – Больше пяти лет назад ты приехал в Москву. Ни кола, ни двора, на первых порах по чужим углам мыкался. Пришел ко мне, как к бывшему однокашнику, земляку, товарищу своему: пристрой на работу. Разве не я помог тебе тогда? За эти пять лет ты стал специалистом, каких поискать. Распадись наша фирма сегодня же, завтра у тебя будет работа куда лучше этой. Ты прекрасно знаешь рынок недвижимости, и столичный, и ближнего Подмосковья, обзавелся знакомствами. И сбережения наверняка имеются на черный день? – Кудрявцев подмигнул Денисову.

– Копейки, что это за сбережения, – Денисов поморщился...

* * *

Первое, что увидел Кудрявцев, когда сознание вернулось, и он смог открыть глаза, это цветные трусы Денисова. Яркие трусы: желтые пчелы сидели на красных цветах. Кудрявцев удивился тому, что до сих пор жив, удивился Денисову, стоявшему перед ним в одних трусах. Потом он увидел сложенные стопкой на диване брюки, рубашку и галстук Денисова. Кудрявцев испытывал боль во всем теле. Он осмотрел себя и понял, что лучше было умереть там, в прихожей на полу.

– Очухался? – спросил Денисов. – Если будешь умницей, все кончится быстро. Сейчас я вытащу у тебя изо рта эту тряпку. Если вздумаешь орать, придется затолкать её обратно. Я затолкаю её тебе в горло, а потом отрежу пальцы рук. Медленно, по суставу. А там видно будет. Итак, я вытаскиваю тряпку из твоего рта, и мы спокойно разговариваем. Кивни, если согласен.

Кудрявцев кивнул. Тряпка, заткнувшая горло, мешала дышать.

«Еще минута и я блевону, – подумал он. – И захлебнусь в этой блевотине». Он испугался этой мысли, он снова кивнул и издал носом мычащий звук. Денисов зашел сзади, ослабил узел кухонного полотенца на затылке, снял его через голову Кудрявцева и двумя пальцами вытащил из его рта пару эластичных, мокрых от слюны носков. Кудрявцев сплюнул на ковер, опустил голову и осмотрел себя. Предплечья прикручены к подлокотникам кресла бельевой веревкой, щиколотки ног привязаны к ножкам кресла, брючный ремень пропущен через спинку и туго стянут на животе.

– Тебе не развязаться, – сказал Денисов.

– Дай воды.

Кудрявцев почувствовал, как приступ тошноты медленно отступает. Он сделал несколько больших бесконечных глотков фруктовой воды из горлышка пластиковой бутылки, поднесенной к его губам Денисовым. Капли скатывались по подбородку и падали на сорочку. Кудрявцев подумал, что теперь сорочку наверняка не отстирать и удивился всей нелепости этой мысли.

– Хватит, – он отвел голову назад, дотянувшись до плеча подбородком, вытер капли воды.

Денисов сел на диван.

– Я задам вопросы, ты ответишь. Простой вопрос. Где документы на особняк?

– На работе, в моем сейфе, – не задумываясь, ответил Кудрявцев. – Ты ошибся адресом.

– Я не ошибся адресом, важные документы ты хранишь дома, – Денисов поморщился. – Если ты соврешь ещё раз, я выбью молотком твои зубы и заткну обратно в рот носки. Так и будешь сидеть, пока я не найду бумаги. Ты знаешь меня, я это сделаю.

– На платяном шкафу в спальне, в красной папке, – Кудрявцев попробовал улыбнуться. – Поиски не отняли бы у тебя много времени. Здесь нет сейфов в стенах, всяких тайников, ничего такого, – ему стало жалко себя, он готов был заплакать от этой жалости, от собственного бессилия.

Кудрявцев, часто мигая веками, смотрел, как Денисов вышел из комнаты и уже через минуту вернулся обратно с красной папкой в руках, раскрыл её. Да, вот они, все бумаги. Кудрявцев смотрел на белые листки так, будто читал на них свой приговор. Вот договор купли-продажи помещения, свидетельство о внесении здания в реестр объектов недвижимости, техпаспорт, договор аренды земельного участка Москомзема. Денисов листал документы. Еще есть минута, чтобы обдумать те слова, что нужно сказать, чтобы спастись.

– Послушай, – Кудрявцев прочистил горло. – Зачем ты это делаешь? Тебя ведь найдут. Пусть не милиция, другие. Но

все равно найдут. Те люди, которые дали денег, чтобы я поднялся. Те люди, что дали мне денег на раскрутку. Они не милиция, которой все до лампочки. Это их деньги, они тебе этого не простят. Они найдут тебя у черта на куличиках. В другой стране найдут, – Кудрявцев так волновался, что носом пошла кровь, но он не обращал на это внимания, он торопился. – Это не милиция. Эти ребята перед тем, как отправить тебя в ад, нарежут из твоей шкуры ремешки.

Денисов захлопнул папку, сложил её вдвое и застегнул хромированный замочек. Он отложил папку в сторону и продолжал сидеть на диване не двигаясь.

– Посмотрим, кто из кого ремни резать будет.

– Я же взял тебя на хорошее место, – Кудрявцев слизнул кровь с верхней губы. – Ты мне всем обязан. Всем, что имеешь. Мы земляки, мы выросли вместе, я доверял тебе. Неужели я заслужил все это? Ты ведь был мне как родной, как родственник. Послушай, можно все уладить. Брось меня здесь привязанного. Оставь все как есть и уходи. У тебя будет время, чтобы уехать из города. Обещаю, искать тебя не станут. И вообще: все останется между нами. Да, с особняком у тебя не выгорит. Но ты будешь жить. Это самое главное. Ты будешь жить.

– Хватит, не воняй, – Денисов не двигался с места. – Обратного хода у меня уже нет. И не перебивай, я скажу кое-что. Этот особняк – тот шанс, которого я ждал всю жизнь. Другого шанса не будет, у меня его не будет. Ты ведь и сам решил смотаться отсюда. У тебя паспорт с открытой визой в Штаты. Ты уже присмотрел там какую-нибудь недвижимость? Присмотрел, я знаю. Только вместо тебя отсюда смотаюсь я. На планете много прекрасных уголков. Главное – это, – Денисов потер друг о друга большой и указательный пальцы.

– Но тебя ведь найдут, – кровь из носа сочилась на губы, на подбородок Кудрявцева. – Тебе не дадут спокойно жить.

– Долго искать придется.

Денисов поднялся с дивана, вышел из комнаты и вернулся обратно с двумя большими кастрюлями. Одну из них он поставил под кресло, в котором сидел Кудрявцев.

– Что ты делаешь? – голос Кудрявцева дрогнул. Он представил себе все, что случится дальше.

– Что ты?..

Он почувствовал, как Денисов схватил его за волосы, запрокинул голову за спинку кресла. Он увидел белый потолок, опасную бритву в руках своего убийцы.

***

– Надо же, оказывается, его зарезали, – Денисов вытащил из пачки сигарету и, прикурив её, глубоко затянулся. – От Михайлова я слышал совсем другую версию. Он говорит, будто Кудрявцева застрелили.

– Ой, слушайте вы их больше, особенно этого Михайлова, – Модестова махнула рукой. – Квартира Кудрявцева находится на территории РЭУ, где работает моя хорошая приятельница. При ней увозили в морг труп, проводили обыск. Говорит, ужас, такого насмотрелась. Убийцы поставили под кресло, к которому привязали Кудрявцева, огромную кастрюлю. Эта кастрюля оказалась полной крови. Скорее всего, убийцы боялись, что у соседей снизу появится кровавое пятно на потолке, и они слишком быстро вызовут милицию. Видно, хотели, чтобы труп обнаружили не сразу, а спустя какое-то время после преступления. Моя подруга спать не может. Вся эта картина: этот таз с кровью, этот труп, весь изрезанный, оскопленный – перед глазами. И выпала же Кудрявцеву такая ужасная нечеловеческая смерть.

– Поразительная жестокость, – сказал Денисов. – Это дело рук кавказцев. Скорее всего, наемные убийцы.
Tags: нет Add / Edit Tags
Categories
Без категории

Комментарии