Одиссея к побережью Гоа... ^_^

На одинокой и возвышенной скале, надо малахитовым раздольем озера, притаившегося в рукотворном кратере бывшего карьера, подавно заброшенном Богом и людьми, на причудливо изогнутой яблочной ветви чудом приютившегося среди камней древа, с старым, но любимым ноутом, словно бы на кресле развалилась девушка. Десятки зачем-то оставленных вкладок, тройка параллельных книг; фото, музыка & видео. Девчонка стремилась отыскать Ответы на исконные Вопросы, в безграничном море информации столь наивно силясь разыскать сыворотку супротив безумия, истязающего душу с самых ранних лет, — противоядие от укуса Змея [своего «ума»], её, словно Еву, в время оно соблазнившего Искать, — сладкий плод Познания, столь запретный и отвратный для людей, наделённых мудростью земной.
В «телеэфире» небес, — фантастический закат. Бесконечность космоса снова красовалась пред людьми в одеяньях изумительнейших красок, разукрашивая свод небес райским градиентом. С инея-сапфира к жару раскалённой стали, — бесподобный, столь неуловимый переход, — с углем Солнца, Сердца Мира, Богом, дарующим свет, гравитацию, тепло, все виды энергии — да и саму Жизнь, по сути, всем её возможным формам… Нет, не Солнце погружалось в горизонта воды, в бездну океана вечной темноты за утопающим в серебристой дымке несказанной дали горными грядами, — сами земли отвращались ото света дня, никогда не меркнущего с даты сотворенья мира — сами земли, словно люди, добровольно уходили в тьму, период затмения, холода и пустоты — чтобы вновь вернуться, чтобы вечно помнили о ценности каждой искорки каждого луча…
Девчонка обожала небеса, пламенное шоу sunset’а, — но сегодня она позабыла обо вечной и безмолвной красоте. Её «разум» лихорадочно просчитывал программу своих будущих поступков, курс свой в безграничном/странном океане Жизни, не нанесенным на карты… Ей было «не до красоты», транса восхищения живым & божественным — ей хотелось Ratio… коих-то словесных схем, чётких и простых, сущность раскрывающих несказанно сложного, — и она искала — словно бы борзая, по кровавым следам мчащаяся. Что-то находила, что-то ускользало — порождая ярость, разрушительность и гнев — на саму себя — за своё неведенье — и за сумерки души…
Вдали, среди безлюдной пустоши лугов, зарычал мотор. Мощная спортивная Yamaha, чёрная с зелёным, без тени усилий взбиралась по крутому склону, по узкой тропе среди древних ледниковых валунов.
Девчонка на миг позабыла обо информации, прищурившись, заценила нарушителя спокойствия поверх солнечных очков.
Мощная машина, стальной ягуар с лапами-колёсами, поравнялась с нею, с рыком замерла вблизи. Её всадник (или может, всадница[?]), величавым театральным жестом усмирил пламенное сердце механического зверя, откинул подножку, сбросил с плеч тяжелый рюкзак прямо на трав. Ловко перекинув ногу, сойдя из седла, устало/неспешно свой шлём отстранил, распуская волосы, — длинные, до пояса, цвета кипящей смолы.
Девчонка застыла в растерянности, она была неспособна понять, — кто же, право, перед ней: парень или девушка[?] — и создание сие было прелестно, сказочно красиво, словно ангел бы с старинной гравюры — чистый воплощенный дух, незнакомый с грязью человеческих страстей, чуждый мраку плотской похоти, олицетворяющий любовь чистую/духовную, людям незнакомую.
Проведя мгновение в нерешимости, в плену коих-то раздумий, человек приблизился, молча улыбнулся Эллис, любуясь ртутно-серебристым зерцалом воды, призрачными образами невидимки-ветра, отпечатывающимися на хромированной глади «языками пламени», живой анимацией, лишь мгновенье сущей, являющейся из ниоткуда, уходящей в никуда…
— Явное/приметное прикосновение того, кое людям завсегда незримо… — усмехнулся парень, выдав себя голосом, — столь неподходящим филигранно-тонкой, женственно-прелестной маске с крови и плоти. — Можно ль здесь остановиться на недельку, здесь разбить свой лагерь, поставить шатёр, развести огонь? Местные не будут против?..
— Никого здесь нет, — побледнев/смутившись, отвечала Эллис. — Можете оставаться, здесь ничья земля. Вы турист, ежели не секрет?..
— Нет, всего лишь странник-проповедник… — робко усмехнулся парень. Протянув руку, добавил: — Кличут меня Дэвид.
— Эллис… — отвечала девушка, любуясь полётом чаек, грациозным танцем маленького духа, одного в многих телах, стаею единою над водою носящегося. — Проповедник? Не ослышалась ли я?..
— Нет же, это так. Жалкий/недостойный вестник той единой Силы… — начал было парень, но девчонка перебила оного.
— Проповедник!.. — восхитилась девушка, в глазах её вспыхнул неистовый блеск. — Гуру! Менеджер Первопричины! Следственно, у вас есть Ответы! Кто мы? Что мы? Для чего? Где мы пребываем ныне? Что же сотворило нас из отдельных квантов, атомов и молекулярных кластеров? Откуда мы вышли, — и куда идём, коротая километры/годы? Что же сконструировало нас; что дало программы, что инстинктом кличут; что дало нам чувства, ощущения, мечты; разум, память, волю, зеркало сознания? Что же нас «включило» некогда; кто наш Инженер?.. Кто же создал вольер-клетку Мира? Кто же нас исследует, без конца испытывает, проводя краш-тест всему, в что мы верили? Чего ради Богу были наши души и тела, человечьи судьбы? Что же происходит с нами? Для чего всё это? Кто за всем этим стоит, — ну и что им двигает?..
Пэйн просиял, — точь-в-точь хищник, ловко выследивший жертву, знающий доподлинно, что сией не избежать когтей — ну и сладкой трапезы — в качестве окрасы стола.
— Ты задала верные вопросы, незнакомка милая, неведомая пока дальняя моя сестра…
Глаза его также воссияли странным/неземным огнём, — алым, иссиня-рубиновым — супротив сиянья изумрудных Эллис глаз.
— Сейчас аз поведаю о том, что мне удалось понять, долгий свой проделав Путь в странном Этом месте…
— Вера будет говорить вашими устами, — или только знание, личный субъективный опыт устранения пыли невежества с стекла собственной души?..
— Только вам решать… Может, сказку ты услышишь ныне, ну а может быль…
*чрез несколько дней, то же место*
На уступчатых скалах над зелёной водой, в опаловом дожде лепестков от цветущих, незнамо кем учреждённых садов, наслаждались променадом двое.
— На протяженье многих веков, с мгновенья зарожденья первых проблесков самосознания у первейших на свете людей, души, ощущая, подрастая, ощущали в себе «жажду», «ад» & «пустоту», начиная неустанно искать средство исправленья оного… — тихо/мелодично промурлыкал Дэвид. — Нечто, что способно недуг этот исцелить, прекратить всё это…
— То, что бы могло восполнить в сердце вечную тоску, странное желание соприкоснуться с Чем-то, — что мы ищем и не можем отыскать, сколь бы долго мы ни странствовали в мире, что бы ни изведали, что бы не прочувствовали мы на своей шкурёнке, — задумчиво молвила Эллис. — Люди «как есть», без конца страдают, — утрачивая ясность детского ума… В чём же видишь ты причину этого, — с точки зрения своей Идеи, своей изумительной религии?..
— Люди беспрестанно ищут… Любовь, счастье и гармонию, — всё и сразу — в одной упаковке, нарекая это… Богом иль Нирваной, конечной реализацией, махасамадхи… Наши учёные проникли в таинства материи, — но так, увы, и не сумели… препарировать наш дух, разобрать на атомы ту Силу, обитающую в нас, облачающуюся плотью, превращающую нашу жизнь в один без конца усугубляющийся ад, кошмар, испытывающую в нас ту неизъяснимую тоску, многих убивающую… Разрешение проблем в сфере тонкого/незримого мудрецы от мира передали мистикам, философам, сторонникам множества религиозных культов, но…
Религия — существительное; жизнь же, — скорее, глагол, извечный процесс, полностью интерактивный. Система идей ничем не поможет Ищущему, — фактически, даже в большей мере навредит ему, обуславливая разум, программируя его, подменяя детский любопытный взор — протезом липового «Знания» — кое только на словах — кое вовсе ведь не подтверждено живым личным и пристрастным опытом, коий несказанно важен алчущей душе. Главное — переживание… Неизъяснимый опыт, что превыше Слов, — мертвенного того Lego с образов и символов, представлений и идей, коим человечий разум без конца симулирует реальность, порождая в себе самый настоящий ад — поздно или рано… Становясь людьми, мы утрачивая связь с Первопричиной Жизни… Вечная агония и неизменный дискомфорт, — от отсутствия Чего-то — это двигатели каждого из нас — может быть, так было задумано, чтобы Франкенштейн ожил — чтобы с Бога появился мир и человек… Весь наш мир — это просто полигон реализации желаний — зеркало души каждого из нас… Смысл — выбраться отсюда, место это позабыть… Восстановить Единство, при рождении забытое, преступно утрачено…
*через несколько дней*
— Хм… синкретический взгляд с точки зрения синтеза целей христианства, ислама и дао, буддизма и дзэн, дзочена, бахаи и гностиков, индуизма, коктейля New Age, — усмехнулась девчонка, любуясь закатом… — Сколько людей — столько и мнений…
— Несомненно, так, — усмехнулся Девид. — Каждый играет своими словами, — только каждый ведом лишь единой целью — и одна причина каждой сущей боли в каждой человеческой душе. Есть ведь то, что нас отличает, — ну и, безусловно, есть и то, что всех нас роднит. Множество религий, — и одна душа — Один Абсолют, Один белый свет, дробящийся радугой в разумах людей, в меру понимания сотворяющих искусственных своих богов, штучные свои эрцаз-религии, — редко понимая, что их Божество — всеобще.