Жизнь - война? Суицид - дезертирство?
by
on 09.05.2014 at 02:31 (5333 Просмотров)
Это высказывание в утвердительной его форме стало слоганом одного довольно мерзкого слащяво-пафосного сайта (что, кстати, несколько странно, ибо непонятно каким образом собирается помогать попавшему на него человеку сайт, который с ходу дает тому понять, что идея сайта и человек находятся по разные стороны баррикад, а такое нелегкое человеческое решение изначально презирается), а затем, видимо, именно отсюда, прочно укоренилось в обществе в качестве стереотипа.
Только вот уместно ли вообще сравнивать жизнь с войной? Может быть уместно лишь в том случае, когда жизнь на всем своем протяжении регулярно подкидывает человеку достаточно банальные и распространенные проблемы, ставит перед ним более-менее обыденные препятствия и предлагает их преодолевать.
Но ведь иногда случается так, что жизнь изначально не позволяет с чем-либо "воевать", а сразу без боя засчитывает поражение, берет в плен и выносит вердикт. Вот так вот просто. Без суда и следствия. Жестоко и беспощадно. Просто ей так захотелось. Каприз такой. Она не предлагает что-либо преодолевать, с чем-то бороться. Все, что она предлагает - это согласиться с приговором и адаптироваться по максимуму под уготовленные персонально тебе условия существования, покомфортнее расположиться в камере своего заключения, насколько это возможно, и довольствоваться лишь тем, что осталось доступным в ее пределах. Внутри камеры ты можешь извращаться как тебе угодно: обстановочку поудобнее организовать, занятия поинтереснее придумать, озадачиться некой самореализацией и наметить соответствующие цели. И, в общем-то, можно даже имитировать для себя свободную жизнь, но тем не менее продолжая находиться в заключении.
Больные сложными неизлечимыми заболеваниями, психическими и соматическими; инвалиды; гомосексуалисты; просто физические уроды от природы; или просто обделенные по всем параметрам для старта в жизнь люди в степени достаточной, но не "патологической", эдакие хронические неудачники с рождения. Все они отсюда. Всё, что вроде как далеко не смертельно, но при том с жизнью хреново совместимо. Конечно, здесь вопрос лишь субъективного восприятия своих проблем человеком, но всё же...
Тем не менее суициденты сегодня уже не клеймятся отдавшимися во власть нечистой силы, одержимыми грешниками, как это было в прошлые века. Сегодня идейность всемогущества религии и бога почти полностью уступила место идейности всемогущества такого человеческого качества, как сила воли. Отсюда и вся категория людей, которым не посчастливилось дойти до мыслей о смерти, получила новый, соответствующий нынешней господствующей идее, презрительный ярлык - "безвольных слабаков, неспособных бороться, решать свои проблемы и убегающих от них". Обожествление силы воли ведется не так явно и навязчиво, как религии в свое время, и от этого становится лишь эффективнее.
Ну и само собой не обходится без выставления на стенд эталонов текущей идейности: "Да какие твои проблемы? Вон Вася ног лишился, но не сдался, не опустил руки, начал упорно бороться, сражаться, преодолевать все препятствия и стал паралимпийским чимпионом, завел семью, нашел престижную высокооплачиваемую работу, купил квартиру и в целом добился полного благополучия! Всего добился! Вот это да! Молодец! Герой! А ты - слабак! Не будь тряпкой! Будь мужиком, блеать!!1" И похер, что бедный Вася, несмотря на всю его огромную силу воли, все равно так никогда и не сможет ходить. И ведь еще даже неизвестно изначально чего бы он больше хотел на самом деле: всего того, что получил и имеет благодаря своей силе воли, или тупо иметь возможность ходить - то, в отношении чего сила воли просто бесполезна, ибо не находит вектора применения.
Так можно ли говорить это том, что это действительно была война, на которой Вася доблестно сражался и одержал победу (сопсно, над чем?), или же, при всем моем искреннем сочувствии и уважении к Васе, это было покорное принятие и смирение с несправедливой данностью и все это время шла лишь интенсивная адаптация к тюремным условиям существования и имитация нормальной свободной жизни, обустройство своей камерки в пределах возможного? Была ли его проблема лишь достаточно серьезным препятствием на пути к несвязанным с недугом целям, помехой к достижению желаемого, или же она была и осталась хорошо обустроенной камерой заточения? И будет ли суицид в таком случае позорным бегством с поля битвы, достойным лишь трусливого безвольного человека, или же побег из заточения невинно заключенного, что будет выражением крайнего несогласия и непримиримости с такой жестокой несправедливостью, и окажется поступком весьма смелым и даже благородным, господа воены? Все слишком субъективно.