О нас...
by
on 24.08.2020 at 01:58 (3704 Просмотров)
Вопрос: Смерть — это конец?
Карл: Да. Это конец тела, духа и души. Всего, чем ты когда-либо, как ты считал, владеешь. Ты думал, что то и это принадлежит тебе, и если не материальное, то хо*тя бы та или иная черта характера. Или хотя бы коле*бание души. Или вообще душа. Но ничего из этого не остается. Умирает обладатель машины, дома и сада, детей и семьи, тела и чувства, духа и души. Умирает об*ладатель опыта, обладатель истории. Конец. Все. И тог*да возникает что-то вроде нулевой точки. И в этой ну*левой точке — свобода. В этой свободе ты созерцаешь то, что есть. Потом происходит то, что происходит, и все, что происходит, хорошо так, как есть. Это оконча*тельная ясность, что ничто не принадлежит тебе. Это свобода.
В.: И эта свобода наступает лишь со смертью? Или она есть до этого?
К.: Тебе пришлось бы умирать каждый момент или по меньшей мере быть перед лицом смерти, перед лицом смертности. Все, с чем ты сталкиваешься, смертно. Все, что ты имеешь или переживаешь, смертно. Все, что ты хочешь удержать, мимолетно. Все, чего ты до*стиг, ты потеряешь. В том числе потеряешь и идею о самом себе. Идея «я». Перед лицом смертности исчеза*ет идея об обладателе. Мое тело, моя жизнь, моя кар*ма, моя история — уходят. Перед лицом смертности исчезает все «мое». Исчезает обладатель. И тем не ме*нее, ты по-прежнему есть полностью то, что ты есть. Ты по-прежнему полностью здесь—чем бы ты ни был.
В.: В качестве кого же? Что от меня все еще полностью здесь?
К.: То, что существует до обладателя. Это ты. Ты суще*ствуешь до идеи обладателя и бренности. То, что ты есть, не затрагивается тем, что мимолетно. Оно не за*трагивается идеей о том, что ты чем-то владел и мо*жешь потерять. Это оказывается чистой воды идеей. На самом деле ты всегда свободен. В реальности ты всегда пребываешь в Сейчас, где нет личной истории, то есть нет так же никого, кто рожден и может умереть. Самое позднее, смерть дает тебе это познание. Поэто*му она освобождает.
В.: Я всегда это так ощущаю, когда кто-то умер: что что-то при этом делается легким.
К.: Все теряет свою тяжесть. Нет больше ничего, что надо было бы нести. Больше нет никого, кто мог бы что-то нести. То есть, позволь умереть тому, что может умереть, и посмотри, что ты есть. Если перед глазами у тебя уже могильный камень — что, тем не менее, все еще полностью присутствует? Когда твое имя уже по*хоронено, когда форма, тело, когда все идеи похороне*ны. Что тогда? Что теперь? Может быть, ты и теперь уже живешь на кладбище и думаешь, что ты жив? Мо*жет такое быть, что все, что ты видишь, уже мертво? Потому что все, что ты переживаешь, умирает в тог же момент, как было рождено? Все, что приходит и уходит, мертво. Единственное, что является Жизнью, — это ты.
В.: Мне от этого не легче. У меня умирает отец. Скоро квартира опустеет. Его книги, его письма, его мечты — мы все выбросим в контейнер.
К.: Все представления, которые связаны с жизнью, улетучиваются перед лицом смерти.
В.: Да, остается пустота. Но это же не утешение!
К.: Пустота означает отсутствие «я». И тем не менее, что-то совершенно присутствует в этой пустоте. Ты есть то и твой отец есть то, что так же совершенно при*сутствует в пустоте. Пустота означает отсутствие чего-то еще кроме того, что ты есть. Ты здесь. Неописуем, неопределяем, непостижим и, тем не менее, совер*шенно здесь в этой пустоте. И пустота не может повли*ять на тебя! Смерть — это только обстоятельство. Она не может затронуть, не может повлиять, не может из*менить то, что ты есть, что есть твой отец.
В.: Я уже видел, как умирают люди, и это было не только радостным переходом, но в большинстве случаев было связано со страхом.
К.: Это совершенно естественно. То, что думает, что умрет, испытывает страх. За этим стоит импульс выжи*вания. В этом нет ничего превратного. Но в момент смерти, когда ничто больше не борется, остается толь*ко ясность. Тогда борьбы, страха больше нет. Тогда есть лишь просто отсутствие формы и идеи, тогда все просто ясно. До тех пор есть все возможности борьбы, страха и сопротивления. Но когда Последнее, Оконча*тельное здесь, больше нет того, кто бы мог бороться. Тогда есть лишь только пустота. Осознание, которое присутствует сейчас и кажется скрытым, тогда опусто*шается от желаний, идей, представлений. Оно пусто. Но в этой пустоте — полное Бытие, совершенно ясное, совершенно чистое.
В.: Бытие остается, а я умираю.
К.: Что вообще живет? Может жизнь быть тем, что смертно, что подвержено смерти? Является ли форма жизнью? Или форма — это только отражение? Все,что может умереть, мертво уже до этого. Оно никогда не жило и поэтому не может и умереть. В момент смерти нет ничего, что могло бы умереть. То, что ты есть, есть чистое Бытие. Это здесь и сейчас единственное, что есть. И в момент смерти это так же единственное, что есть.
В.: Да, Бытие! Но это, к сожалению, не я!
К.: Даже если ты говоришь: «Это не я», это ничего не меняет. Это не умаляет тебя. Ты, тем не менее, есть полностью то, что ты есть. Ты есть то, чему не требует*ся доказательства. «Я» постоянно нуждается в доказа*тельстве. Оно всеми средствами пытается поддержи*вать вопрос смысла. Без вопроса смысла оно бы полностью исчерпало себя. И в конце концов оно ис*черпывает себя: смерть делает его не имеющим значе*ния. В смерти все вопросы «почему», «из-за чего» и «как так» в одно мгновение исчезают. Перед лицом этой пустоты и отсутствия времени вопросы становят*ся излишними, «я» становится излишним.
В.: Да, именно этого я опасаюсь.
К.: Смерть — это лучший советчик в твоей жизни, по*тому что она ставит тебя лицом к лицу с твоей брен*ностью. По меньшей мере, с бренностью тела, духа и души. Она означает конец всего, чем ты себя счита*ешь. Перед лицом смерти ты поставишь свою концеп*цию под вопрос. Концепцию того, чем ты себя счита*ешь. Я тебе советую поставить эту концепцию под во*прос сейчас.
В.: Это же я и делаю.
К.: Если смерть не может коснуться тебя, что тогда умирает? И что рождалось? И если смерть не может коснуться тебя — рождалось ли то, что ты есть?
В.: Так я до сих пор полагал.
К.: Идеи рождения и смерти — это мимолетные мысли в мире твоего опыта. Ты есть то, что вечно незатрону*то. Что никогда не приходило и никогда не уйдет. Все, что приходит и уходит, есть лишь мимолетная тень этого.
(с) Карл Ренц, "Просветление и другие заблуждения".