Июньский дождь
by
on 02.01.2013 at 23:55 (2697 Просмотров)
Расскажу немного о себе. Сейчас мне 37. Программист, занимаюсь радиосвязью. Живу полгода с родителями, полгода один.
Рос в полной семье. Мать, отец, бабушка, брат. Особые приметы - часто болел простудой и всегда был худым. Тонкие кости, впалая грудь. На моей детской фотографии вы бы увидели жертву Бухенвальда рядом с довольной мамой. Из-за гипертрофированной худобы я ненавидел свое тело и боялся раздеваться на людях.
Первые детские конфликты со сверстниками были для меня очень болезненными. Родители учили только добру, поэтому конфликты оказались чем-то непредвиденным и ужасным. Я был к ним совершенно не готов, не знал, как действовать. Я искал помощи у родителей, но они лишь посоветовали мне не обращать на таких сверстников внимания. Я и перестал обращать. В результате конфликтов не стало меньше, зато друзей я стал потихоньку терять. Замыкался в себе. Сначала потерял всех друзей на даче, а к окончанию школы не осталось друзей и по основному месту жительства. Я больше не искал друзей. От парней я ожидал только агрессии и насмешек, от девушек только презрения.
В 12 лет начала болеть голова. Болела часто, почти каждый день. Много лет я обращался к врачам, но они ничем не помогали. Ставили диагнозы ВСД, гипертония из-за слегка повышенного давления, переходный возраст и в 12, и в 24… Часто болело сердце при физических нагрузках. Пил таблетки, но ничего не менялось. Лет в 18 появились первые мысли о смерти.
Плохое здоровье, тепличное воспитание и отсутствие друзей привели к чрезмерной зависимости от родителей. Очень жалею, что не начал тогда заниматься спортом. Единоборства отталкивали меня из-за моих тонких костей и общей неразвитости, бассейны из-за боязни показать чрезмерную худобу. Повышенная физическая активность приводила к обострению простуды, повышению температуры и к боли во всем теле. И еще одна проблема, самая главная и необъяснимая для меня - заняться спортом дома мне мешала ожидаемая неадекватная реакция родителей, которой я боялся больше всего.
Но в теории спорт мне нравился. Мое внимание всегда ужасно привлекало все, что принято называть экстремальными видами спорта. Акваланги, горные лыжи, сноуборд, мотоциклы, парашюты, ролики... Спортивная экипировка нравилась безумно, но я не мог позволить себе ничего из вышеперечисленного из-за отсутствия денег. Но больше всего меня останавливала все та же непонятная ожидаемая реакции родителей.
В 26 я первый раз съездил в отпуск за границу. Там, на Красном море, осуществил давнюю мечту – понырял с аквалангом и получил сертификат. Не знаю, решился бы я один на этот поступок, но мы договорились с мужиком из группы и записались на курс в дайвцентре отеля. Это надо было видеть. 2 русских идиота, один из которых с трудом изъясняется по-английски, а другой даже этого не умеет, сдают теоретический экзамен из 40 вопросов на английском языке японке. Но я полночи читал книжку и экзамен сдал, причем отвечал за обоих, а мой напарник так активно кивал головой, что решили, что он тоже сдал. А немцы сдавали экзамен письменно. Напряжение было выше, чем на высшей математике в институте. Когда их штандартенфройляйн спускалась на нижнюю палубу, они доставали из-под попы книжки и начинали лихорадочно списывать.
После отпуска у меня на несколько лет исчезла головная боль и перестал болеть живот.
Трудность общения с иностранцами привела меня на курсы английского языка. И там я влюбился в учительницу с первого взгляда. Я бросил школу после первого занятия, уровень группы был слишком высок – все повторяли неправильные глаголы, а я даже не знал, что это такое. Но забыть девушку я не смог и через 2 недели снова записался к ней, но в группу на уровень ниже. Она была прекрасна во всем. Открытая и смелая, удивительно внимательная и с феноменальной памятью. Громкий, веселый, приятный голос. Одевалась красиво, каждый день во что-то новое, но без излишеств. Она учила нас знакомиться и устраивала веселые конкурсы. А я каждый день был красным от смущения. Но я запоминал много новых слов каждый день, думал о ее фразах. И со временем почувствовал, как сильно она изменила меня, переформатировала мой мозг почти полностью. Но я так и не рассказал ей о своих чувствах и ни разу никуда не приглашал, считал, что ей будет неприятно. Разве только подарил цветы на 8 марта, а она спросила, отмечают ли у нас 14 февраля.
А потом курс закончился и она уехала домой. Я считал дни до момента, когда увижу ее снова, но я больше ее не увидел. Именно тогда все вокруг потеряло смысл и глаза мои погасли. Она проработала еще год в другой школе, а потом уехала навсегда.
С этого момента на дайвинге почему-то стало часто тошнить, и после погружения дико болела голова. Зато я научился кататься на роликах. Знакомился с девушками, хотя, скорее, они знакомились со мной. Но таким образом я не встретил ни одной привлекательной. Продолжал учиться английскому с другими преподавателями, только прогресс становился все меньше, а потом я стал забывать больше слов, чем запоминал. Вернулись головные боли, и я бросил обучение. С новой силой проснулась боль в животе, появились другие непонятные болячки. Доктора, как всегда, брали деньги, но не могли помочь вообще ни в чем и никак.
Сделал операцию на носовой перегородке, и на некоторое время стал меньше простужаться, но иммунитет не стал лучше. А пару лет назад мне удалось наконец вылечить головную боль. Попался хороший невролог в НИИ неврологии, долго подбирал лекарства, ничего не помогало, но вдруг помог простой Стугерон в сочетании с болеутоляющим.
Через месяц после того, как прошла головная боль, у меня началась жуткая депрессия. Сначала возникла жажда бурной деятельности с ощущением невозможности что-либо изменить. Появилась тревога за будущее. Каждая прожитая минута казалась бесконечным адом. Я взял отпуск и слетал на горнолыжный курорт, поучился кататься на горных лыжах и сноуборде, но это не улучшило моего состояния. И тогда я обратился к психологу, а потом стал искать психиатров. Рассказывал о своей странной любви и тревоге, а они в ответ поили меня антидепрессантами и транквилизаторами. АД не давали мне ничего, кроме побочных эффектов. Транки немного помогали, Алпразолам снизил тревожность, только спать от него хотелось очень. Потом врачей и таблетки бросил, эффект отмены перетерпел, долго было очень хреново, но со временем депрессия вернулась к привычному уровню. Научился слегка душить ее мыслями. Ежедневный бег в лесу немного прочищает мозги и поддерживает тело в минимально рабочем состоянии.
Прошло уже девять лет с того момента, как я влюбился, но я до сих пор каждый день думаю о той девушке. В основном о такой, какой она была девять лет назад. Пару раз летал в города, в которых она жила в тот момент. Без надежды встретиться, просто хотел побыть с ней в одном городе. Летал и в другие уголки мира, всегда один, пробовал новые виды спорта, развлекался, как мог. Но почти ничего не приносило мне радости. Остались лишь болезни, мешающие получать хоть какое-нибудь удовольствие, непонятные, которые не удается вылечить, и мысли о жизни, которую мы должны были прожить вместе.