Без сиропа

Цитата:

Сообщение от Nabat

Может их политика геноцида направлена на истребление именно тупорылых зомби, неспособных к критическому мышлению, которые по увещаниям зомбоящика готовы идти куда угодно - хоть на прививку, хоть на войну. Что ж, я тогда, в целом не против.

Это стоит отдельной темы. Меня всегда интересовало создание "Дудочки Нильса". Это удивительное и, не побоюсь этого слова, непревзойдённое творение, заставляющее массы идти к обрыву с покорностью крыс. При этом чувствуя бесконечную эйфорию и неоспоримость своих действий. Я знаю алгоритм действий, чтобы привести их к такому состоянию, но совершенно не понимаю, как самой при этом перенести тот апокалипсис, который за этим последует, ибо мы с ними в одной лодке, как не крути.

Бывает так – заинтересует тебя кто-то, заставит жить, испытывать эмоции, реагировать… Ты какое-то время заинтересован, активен, а потом снова уходишь в себя, отстраняешься. Она сразу меня привлекла, будто что-то незнакомое, но до боли близкое и родное. "Ведьма" - подумала я, впервые увидев её фото. И поняла, что права, как только прочитала её первый рассказ. Всё то, о чём я знала, что чувствовала и испытала, она могла вплести в слова, нанизывая их, как жемчуг, на нить повествования. Она гениальна, и она владеет словом – может заставить смеяться и плакать, сожалеть и ненавидеть, и нет той эмоции, над которой бы она не имела власть, внушая её другим. Другим, но не себе. Сапожник без сапог. Я спорила с ней, меня раздражало её легкомыслие и непосредственность, я не понимала, как можно в 60+ быть так пошло и безвкусно одетой… как можно не иметь гордости и денег, чтобы звонить мужчине, когда у тебя течёт смеситель, краситься и наряжаться, предлагая себя взамен выполненных услуг. В итоге она меня заблокировала. Как-то я ещё вспоминала о ней, несколько лет назад. Загуглила, наткнулась на её голое фото, и очередной скандал на её странице, в этой связи… А вот несколько дней назад я снова вспомнила о ней. Ниже будут её цитаты, ведь никто, кроме неё самой, о себе так правдиво не расскажет… Ну а я снова буду рыдать, читая её рассказы, ибо она владеет и моей душой тоже.

Я точно знаю, каким будет мой рай.
Маленький деревянный дом в глубине леса. С каменистых уступов возле крыльца будут свисать гирлянды белых и лиловых колокольчиков, а за ними, на ярко - зелёном моховом ковре будут дремать вековые сосны и ели. И папоротник. Конечно там будет цветущий папоротник! Он будет цвести там всегда - весь год, каждый день.
И звёзды на небе будут похожи на цветы: бледно лиловые и голубые.
А с неба глядеть на чудесный дом будут и солнце и луна - вместе, как две подружки.
Вокруг дома будет петь тихую песенку весёлый ручей, лаская розовые и белые кувшинки.
Да знаю я, знаю, что кувшинки не растут в ручьях. Но ведь это будет мой рай! Полный неведомых существ и птичьего пения, влажных шорохов и светлячков...
А дом... Скрипучие широкие ступени приведут к распахнутой стеклянной двери. За дверью - большая круглая комната с деревянными полками. На них - книги. Море книг. Про жизнь и мудрость человеческую, про растения и животных, про любовь и дружбу. Вот только книг про ненависть и войну там не будет. Нет этому места в моём раю.
В библиотеке будет чуть сумрачно, тихо и прохладно. Огромные стеклянные окна сделают дом и сад почти неразделимыми - нам ведь нечего друг от друга прятать.
Слева - под винтовой лестницей будет вход в мастерскую. Там будет множество станочков и инструментов - для обработки драгоценных камней и металлов, для полировки, гравировки по кости, камню и перламутру. Там я буду обрабатывать свои любимые камни. Флюорит с зелёными и фиолетовыми искрами, вкусно - рыжий весёлый спессартин, и морион, пахнущий при обточке грозой...
Ещё там обязательно будет пузатая, добрая муфельная печь для обжига. Нет ничего прекрасней, чем наблюдать через смотровой глазок, как обжигающаяся керамика наливается сначала густо - вишнёвым цветом ,потом оранжевым, а потом - почти белым, тихонько вибрируя и превращаясь в камень.
Дверь справа приведёт в зимний сад. Там будут все растения, которые я не могла позволить себе, пока жила в теле - и им не будет там тесно.
Огромные квисквалисы и телосмы будут обвивать стены, Брунфельсии - распостранять неземной аромат, а гуайявы и цитрусы - пестреть чудесными плодами.
А если подняться по винтовой лестнице на второй этаж - там, за белыми дверями будет слышно тихое сладкое посапыванье спящих детей. Моих детей. Тех, кто у меня родился, и тех, кто остался нерождённым. Как сладко им будет спаться под лиловыми звёздами, роняющими мягкий свет на белые занавески.
Я выйду на деревянный балкон, закурю длинную сигарету ( в моём раю будут и сигареты), и вдыхая сладкий лесной воздух и вглядываясь в бесконечную зелёную даль, подумаю, что в сущности, ради вот этой минуты стоило пройти через все беды и невзгоды горького земного существования...

Сначала было слово. И слово было - ложь...
Мне с юности была дана власть над словом. Я поняла это лет в пятнадцать, когда опоздала на урок русского языка. По плану в этот день у нас намечалось сочинение на вольную тему, такое сочинение - импровизация.
Учительница русского и литературы, Виктория Захаровна, попеняла мне на опоздание и сказала - "Теперь наверное не успеешь".
-" Успею, и ещё время останется" - небрежно ответила я. Виктория Захаровна неодобрительно поджала губы и заметила, что гордыня не входит в список лучших человеческих качеств.
Я шлёпнулась за парту, открыла тетрадь - и мгновенно настрочила опус - эссе о патетической сонате Бетховена. Две странички красивых слов, уже не помню каких. Помню только последнее предложение. " И с губ рвутся слова, которые сам не можешь понять..."
До конца урока оставалось ещё двадцать минут. "Шедевр" я сотворила за десять.
Отнесла и положила тетрадь на учительский стол.
Дочитав моё произведение, учительница тихо сказала - "Пять с плюсом. Ты свободна."
Я победно улыбнулась - и вышла из класса.
Написание любых текстов давалось мне настолько легко, что я абсолютно не придавала этому значения. Рисовала круглые сутки, мечтая стать художником, писала стихи - кто их не пишет в пятнадцать лет - и грезила биофаком, на который поступить в 1975 было невозможно, особенно с трояками по физике, химии и алгебре.
Бежало время. Я поступила в художественное училище с большим трудом, надо сказать, вышла замуж. Открыла керамическую мастерскую, родила и вырастила троих детей.
Потом, через много лет, когда мастерская развалилась, ушла в диспетчерскую работу с головой, с наслаждением постигая новые для себя слова и понятия - гидравлика, насос, слаботочка, ловители, распределительный щит, фанкойл, чиллер, хладмашина и т. д.
А когда зарплаты стало категорически не хватать на близких - как раз появился дзен. И я легко, с первой попытки прошла монетизацию. Радовалась и обилию читателей, и небольшому довеску к диспетчерской зарплате.
Очень гордилась тем, что оказывается как технарь я тоже вполне себе годна.
Но когда написание текстов превратилось в обязаловку и утомительную повинность - ушла с облегчением. Вернулась на прозу ру и стихирь, где писала для себя - иногда.
А потом всё как-то быстро закрутилось - переезд из Москвы в маленький и тихий подмосковный городок. болезнь и смерть сына, потеря дочерей - они просто предпочли забыть о моём существовании.
Мне уже не надо было ложиться костьми, чтоб накормить детей, и первый раз в жизни с восемнадцати лет появилось время подумать.
Думала я год. И вот что хочу сказать тебе, мой дорогой читатель: Я теперь понимаю, что владея словом, я владею и твоей душой. Мне легко заставить тебя смеяться и радоваться, плакать и страдать, чувствовать что угодно, внушить тебе так необходимую надежду на счастье, на справедливость... И всё это будет ложь.
А правда - горькая и безрадостная - нужна ли тебе? Если ты вдруг узнаешь, что всё, во что ты верил, не существует? Что все нормы морали, красивые слова о долге, порядочности и любви, да даже заповеди - дешёвая фикция, созданная затем, чтоб держать тебя в узде - от рождения и до смерти.
И каждый, кто говорит тебе обратное, либо откровенно лжёт, либо сам верит в свои слова, по большой наивности.
Надо ли тебя будить? Пришла к выводу, что если и надо - то не мне.
Я так долго стояла на перепутье двух дорог - " Та прекрасна но напрасна" - "Эта видимо всерьёз."
Между этими дорогами - всего один шаг, а дальше они расходятся под прямым углом.
Так что та, которая всерьёз, уводит меня всё дальше от мира и от людей - в мою волшебную лесную чащу, где треньканье синиц отдаётся звоном в каждом нерве, где зимой благоухает снег - а летом - трава и деревья, и где нет необходимости лгать - ни окружающим - ни самой себе.

Мне бы вам не говорить , а орать,
Разрывая связок жалкую плоть,
Что восстала к жизни тёмная рать,
И лукав её фальшивый Господь.

А хотелось о любви вечной петь,
О стакане в летний день молока,
Но кудрей покрылась инеем медь,
Да не держит арбалета рука.

И ни близких, ни далёких не жаль -
Тех, что совесть размотали зазря,
Затупила боль мой острый кинжал,
И закату всё роднее заря.

Тишина в колодцах мёртвых квартир,
Где про чёрное вам врут зеркала,
Это души всех, спасающих мир
Выжгло подлостью и ложью дотла...

А я (это уже я пишу) взяла больничный. Скажу честно, не было в этом необходимости, но мне нужно время на принятие решения. Я не хочу больше пахать на государство за копейки, во всяком случае, в таком формате. Есть идея проекта, но нужно всё детально проработать. И если честно, до жути не люблю камер, а мне придётся именно так его осуществлять. Но, видимо, именно этого от меня и требуют "высшие силы". Преодоление собственных страхов. Кстати, я благодарна блогеру Сергею Апполонову в этом, вдохновил. Но страх есть.

Цитата:

Я точно знаю, каким будет мой рай.

Но мой ближе к этому:
"Бoльше всего на свете я хочy жить в маленькoм дoмике, где-то в Австралии.Чтобы во дворе была беседка, где я будy лежать в гамаке. Прoисходить дoлжно вcякое, но немного: солнце встаёт, всё испепеляет к oбедy, жизнь прoтекает медленнo.
А иногда из сocеднего пocёлка мимо прoезжает на велoсипеде сoсед и oрёт мне с другoй yлицы: "Хoрхе-то наш, пoвеcился вчера!"
"Да и х*й c ним!" - отвечy я.
А там вечер, нyжнo печь хлеб и крoшить огyрцы."

Я не спорю, что согнуть можно любого и уж тем более, не строю из себя несгибаемого мачо. Я как раз и говорю о том, что они (хозяева мира) вроде как пока никогда не дожимают до конца. Всегда оставляют какие-то лазейки для тех, у кого больше одной извилины в мозге.
Я понимаю, что это не спроста. Это не заключается в их невозможности сделать это при их-то всесилии и это никак не может быть невнимательностью. Значит - такова их воля, их мировоззрение, если угодно. Опять же могу привести цитату из "Матрицы". А "Матрица" - если кто не знает, это вам не какой-то проходной боевичек с летающими людьми - это одна из самых эпичных од гностицизму за последние десятилетия и к ее созданию, как бабке не ходи, приложили руки те, кто в теме. Так вот, собственно цитата: "―Пифия: Что будет с остальными?
―Архитектор: С кем?
―Пифия: С теми, кто хочет вырваться из Матрицы.
―Архитектор: Разумеется, они обретут свободу."

А про начальника моего ты не права. Мне повезло с ним не более, чем ему со мной. У нас слишком разные цели и приоритеты. Но я уделал этого гандона вчистую: заставил его посодействовать выполнению моей цели, ничего не отдав взамен.
Не понимаю, почему тебе сложно оценить всю красоту и элегантность этой моей шахматной партии, в которой я его просто загнал в патовое состояние и у него не было никакого другого разумного выбора как сделать то, в чем я нуждался. Возможно это потому, что ты на такое не способна ;-)
У тебя же меры радикальные: чуть что - увольнение. А вот многие мои коллеги оценили сие действо по достоинству и еще долго подходили ко мне со словами: "а что, так можно было, что-ли?" )

Цитата:

Я точно знаю, каким будет мой рай.

Просто безвкусное нагромождение максимального числа наиболее красочных прилагательных.
Подобно тому, как папуасы любят на себя как можно больше всяких блестящих вещей понавешать, а еще губу костью проткнуть и жопу перо вставить.
Где тут владение словом и эмоциями - я ХЗ, извините.
Чтобы не быть голословным приведу несколько примеров действительно владения таковыми, да таких, что ты с одного предложения застываешь в безмолвной почтительности к таланту автора:
Лермонтов: " жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, — Такая пустая и глупая шутка..."
Еще Лермонтов: "— Что до меня касается, то я убежден только в одном... — сказал доктор.
— В чем это? — спросил я, желая узнать мнение человека, который до сих пор молчал.
— В том, — отвечал он, — что рано или поздно в одно прекрасное утро я умру.
— Я богаче вас, сказал я, — у меня, кроме этого, есть еще убеждение — именно то, что я в один прегадкий вечер имел несчастие родиться.
Все нашли, что мы говорим вздор, а, право, из них никто ничего умнее этого не сказал."
Булгаков:"При впрыскивании одного шприца двухпроцентного раствора почти мгновенно наступает состояние спокойствия, тотчас переходящее в восторг и блаженство. И это продолжается только одну, две минуты. И потом все исчезает бесследно, как не было. Наступает боль, ужас, тьма. Весна гремит, черные птицы перелетают с обнаженных ветвей на ветви, а вдали лес щетиной ломаной и черной тянется к небу, и за ним горит, охватив четверть неба, первый весенний закат."
Диккенсон "Посмотрев на меня с минуту, человек перевернул меня вниз головой и вытряс мои карманы. В них ничего не было, кроме куска хлеба. Когда церковь стала на место, — а он был до того ловкий и сильный, что разом опрокинул ее вверх тормашками, так что колокольня очутилась у меня под ногами, — так вот, когда церковь стала на место, оказалось, что я сижу на высоком могильном камне, а он пожирает мой хлеб."
Как очевидно, и как говорил все-тот же Булгаков: "Да возьмите вы любых пять страниц из любого его романа, и без всякого удостоверения вы убедитесь, что имеете дело с писателем", а не с теми бесполезными потугами какой-то неизвестной еврейки с ЧСВ, которую ты тут цитируешь.