-
Я не пишу писем
И это действительно жаль.
Есть в них какой-то свой
Нешлифованный шарм.
Подскочить в час ночи
Как на пожар
И строчить тебе что-то про море
Про чёртов шар.
И писать долго-долго
Пока не устанет рука.
Рисовать на полях
Солнце, сердце
Да облака.
Написать что угодно
Придумать такие слова
Каких нет и в помине
Чтоб ты
Усмехался
Когда
Будешь это читать
С чашкой чая
И жмуря от солнца глаза.
"а ты видел по небу клочками плыла бирюза
а ты знаешь, мне на руку села одна стрекоза"
И вложить свою душу
В последние строчки письма
Там
Где с буквы большой
Безглагольное
просто "Тебя".
Самолётик сложить
Чтобы было письму два крыла.
Как считаешь
а он долетит ли до...
а?
(с)Виктория Вэн
-
- ты знаешь мысли перелетных птиц?
- я знаю их навязчивые сны.
- о чем они?
- о том, что до весны
не дотянуться,
не достать,
не крикнуть.
о том, что мы словесностью больны.
а в тишину и ясность
не проникнуть.
о том, что людям не поднять глаза
и не коснуться ветреного неба,
о том, что ни пропеть, ни рассказать,
и целом мире в малой крохе хлеба;
- но почему не все они летят
от зимних будней и январской стужи,
а попусту над парками кружат,
на чердаках ютятся, пьют из лужи?
и благородных стаи голубей,
и воробьев бесчисленная свара
не ищет свет весеннего пожара,
и вновь предпочитает воровство,
ждет в городах сочельник,
рождество,
спокойно ждут, когда снега растают,
скажи, что держит их,
И почему не улетают?
- не птицы те, кто из руки едят.
но те, кто умирает без полет.
отрекшимся свободы не простят
оставшиеся в рамках небосвода.
их небо – от крыла и до крыла
и от земли – до высшей точки света,
какой бы их свобода не была,
Она не обнуляется за лето.
- прости, но ты ведь тоже на земле,
и свой полет ты предаешь словами.
что для себя ты называешь небесами,
блуждая в городской петле?
- словами предается не полет,
а истина, спрессованная в звуки.
мой город ежедневно выдает
отмеренную порцию разлуки.
И я с ней поступаю как хочу.
разлука с небом – знаешь ли – не шутка.
поверь мне, в межсезонье этих чувств
стирается преемственность рассудка.
- а может выбросить весь бред из головы,
что мы с тобой способны для полета
Работа, сон, сомнения, работа…
вот истина.
- по мнению молвы.
- но дело не в молве, а в «быть собой»
не в «думаю», а в «чувствую, что надо».
усталость – не отчаянье и боль.
Работа, быт, рутина – не преграда.
для тех, кто небо пробовал на вкус,
для тех, кто знает цену перелетам
и помнит голос неба наизусть
и хочет жаждит, а не ждет чего-то
- во всем права. я убеждать не буду
я знаю, что печаль – напрасный груз.
за год сомнений и часы тревоги
возможно, притупился «неба вкус».
ты для меня пример тех, кто дождался,
кто в своем прошлом не нашел приют.
среди болот, на первый взгляд напрасных
не зря, наверно, птицы гнезда вьют!
(c) Превзойти Всех
-
Дело о...
Во-первых, это прерогатива типовых и прирученных
Полагать, что за них все время кто-то в ответе,
А дрессировщики
Комплексами морали и нравственности не парятся,
А пантомимой заполняют пустоты
Между канатоходцем и проститутствующими пуделями.
Во-вторых, основы домохозяйства,
Из-под палки и нерадиво изученные,
Все время напоминают, что даже яйца до полной крутости
Не больше, чем три-четыре минуты варятся.
Это я о скорости, с которой все изменяется.
Сиддхартха бы мне поддакнул, мы с ним на равных.
Даром, что иностранцы друг относительно друга,
Даром, что он учил расставаться,
А я умудряюсь все время хороводиться кругом.
Даром, что он на санскрите, а я матом…
В принципе, одна и та же субстанция.
Так вот,
опаска базарить, потому как потом попросят ответить,
Это фольклор уголовной прозы.
Ты так уверенно распоряжаешься
Всем и, например, свободой,
А я так уверенно отражаю
Все и, кроме прочего, стрелы,
Что эти знакомства по переписке
останутся в урне бара
«Тем, кому последние тысячу лет за тридцать»,
А мы с тобой, однозначно, пара,
Достойная кисти Ван Гога, который с позавчера без уха,
И с послезавтра окончательно съедет крышей.
А сегодня (я его уболтала) он нас напишет.
Правда в «Подсолнухах» не берется, говорит, получится шоколадно,
А вот «В больничном саду в Сен-Реми» - пожалуйста.
Там как раз осталась незанятая скамейка.
Так что в переводе с голландского always welcome.
Знаешь, нас с тобой слишком слышно только вот этим стенам
(вот бы кому подпилила уши) и этим пробкам на магистралях.
Мы давно уже в орденах и медалях
«за доблестное нежеланье сражаться не то, чтоб за счастье,
но и просто за воздух, который
с того момента, как отрастают крылья, перестает быть бесплатным».
И кроме прочего,
у тебя в голове такой еще все-таки свежий ветер,
А у меня такие глаза с поволокой,
Что я больше не стану загадывать (ладно?),
Кто в конечном итоге станет истцом или ответчиком
В деле о случайно разбившихся переворотах речи.
-
Дрожи, душа, пусть этого ты никогда не делала.
Тебя я хоронить пришла.
И чтоб забыли о тебе, как обо мне когда-то,
Что я – такая девушка жила.
Нет! Крови и жестокости не будет.
Я лишь похороню тебя в сердцах.
Тогда отведаешь, как тяжело, когда тебя не любят,
Когда одна! Совсем одна.
И оправданья, дорогая, бесполезны.
Ты лучше перед смертью попроси,
Чтоб я тебе позволила молиться.
Тогда чего же ждёшь? Молись.
Мы никогда друг друга больше не увидим.
И я со всей ненавистью и злобой
Надеюсь смерть твою мучительной увидеть.
Кляну тебя, плюю слюною в ноги.
-
И пусть я знаю, что никто не прочитает
Мои слова, и грусть уйдёт сама.
Ну, почему никто не замечает,
Как в этом городе опять идёт зима?
Чего молчит прохожий? Почему же
не улыбнуться, не сказать привет?
Он взглянет на меня: -Пора заткнуться...
И я молчу... А что ему в ответ?
Иду... И мёртвым тянет с улиц.
Быть может, я иду мимо тебя.
Заметь меня. И стоит оглянуться,
Взглянуть на мир полушутя...
И не идти спокойным шагом к пустоте.
Не дать сожрать себя голодным тварям,
Что обитают ночью, в темноте.
Ведь только мы судьбою правим!
Но всё ж я знаю, что никто не прочитает
Мои слова, и грусть убьёт меня...
Ну, почему никто не замечает,
Как в нашем городе опять идёт зима...
Ночь на девятое мая 2011 года.
-
Осенний парк. Там грустно плачет скрипка.
Её хозяин - молодой скрипач.
Сегодня в парке холодно и зыбко.
Прижмись к его плечу, поплачь.
Сегодня у него отняли радость,
А заменили чёрной пустотой.
Теперь понятно, что такое слабость...
Ты не всесильный. Ты простой.
И остаётся только плакать скрипке,
Пытаясь вздох напрасный объяснить.
Полжизни за её улыбку...
Полжизни за её улыбку,
А дальше можно и не жить.
Десятого числа августа месяца 2011 года.
-
Стучись, и дверь когда-нибудь откроют.
Но лишь терпенья нам хватает не всегда.
Под скрежет стен и битых стёкол грохот
Уходит время беспощадно как вода.
И высыхает пламенное сердце.
Его огня хватало на других.
Теперь пустыня там и пепел.
Лишь ненависсть. Нет чувств иных.
Ну, почему моё не умирает?
Дрожит и бьётся из последних сил.
Пускай оно тихонько угасает,
Я всёж дышу, и пепел не остыл.
Я не пойду путём, где все идут.
Меня поманит лес - там тишина.
Я не боюсь пропасть иль утонуть.
Ведь не услышат. Я одна.
И по дороге попадутся черепа.
Их обладатели шли к цели впереди.
И я уже почти мертва,
Лишь умоляю сердце - подожди...
Я не сложу в лесу свои мечты.
Я буду пить где встретится река.
А ты иди вперёд, меня не жди.
Я так устала, отдохну пока.
Запомни - избегай чужих следов.
Тебе ведь с этими людьми не по пути.
А мне не избежать стальных оков.
Душа моя свободная, иди!!!
Двадцать третьего числа декабря месяца 2011 года
-
Плыл туман над рекой.
Ты стоял на мосту,
Над тобою светила луна.
Ты искал в небе вечную
Словно звезду
Ту любовь, что с тобой доконца.
Опуская ладонь
в безмятежность реки
Вера вновь начинала дышать.
Ты дышал вместе с ней,
Не просил пощадить.
Но твой мир начинал угасать.
Этой ночью река
Была рядом с тобой,
А не та, что клялась умереть,
Если ты вдруг полюбишь
нежный облик другой.
Без тебя её песне не петь.
А река будет петь,
Даже если б не ты
захотел опуститься на дно.
Она любит тебя.
Она любит меня.
Ведь кого ей любить - всё равно.
Ты лежишь где-то там,
И не так глубоко,
Как казалось пол-года назад,
Когда ты на мосту
Выбирал этот путь,
Чтобы смелость свою доказать.
Лишь полгода прошло,
А я каждую ночь
Выхожу на тот мост, чтобы ждать.
Тихий шаг или вздох,
Иль ступней мокрых след,
Чтобы душу твою повидать.
И сейчас на мосту
Я сижу и пишу.
До утра ещё много часов.
Я тебя подожду,
Но наступит рассвет,
И уйду под звон колоколов.
Кто я? Что я хочу?
Не узнать никогда.
Но я буду всё так же сидеть
На прозрачном мосту
и смотреть вникуда
и печальную песенку петь.
Двадцатого числа января месяца 2012 года
-
Nord, Вы гений. Я много стихов прочла, но Ваш столько сказал...
-
Дина, в этой теме нет ни одного моего стиха : ) Некоторые прямо помечены компирайтами, некоторые - нет, но ни один из них не написан мной. Авторство практически любого можно без труда установить в любом поисковике, я же отношусь столь вольно к копирайтам, потому что ничего себе не присваиваю.
