Что-то вроде стихов...

[аутоагрессия]

Я МЕРТВА
я умерла в душе
и не вернуть прошлое уже
сотру из памяти всю боль
и не вернётся ко мне любовь
душа моя разорвана на маленькие клочья
я тихо плачу в подушку ночью
я нашла единственный выход
да,я сделала такой вывод...
в руки нож я свой возьму
и вырежу из себя всю тьму
грусные мысли вырву из души
и скажу себе "дыши!"
не будет на щеках горьких слёз
не будет в душе больше грёз
прозрачные ,солёные реки чистые
сменятся на красные моря густые
воткну в себя нож
прорежу лезвием кожу
и выйдет та боль,которая копилась 5 лет
и останется на моей руке кровавый след
про всё,что было, забуду я
вонзается в мою плоть игла
я долгий путь прошла
и уже с ума сошла
ступаю в пропость я ногой
что будет дальше?Головой?
пусть душа моя кричит от боли
на теле будет больше крови
но буду дальше жить
страдать,любить...
я существую для других
а не для себя
пусть они делают мне больно
я дальше буду дратся
ради них резать вены и сражатся!
пусть плюют мне в душу
лучше я повешусь, себя задушу
чем подниму руку и их спокойствие нарушу
фальшивая улыбка на лице
и полное отчаяние в серце
пусть меня убили
пусть меня и не любили
я не буду слёзы пускать
нервные клетки убивать
лишь сделаю надрез..
100-ий порез...

[Black Angel]

Я тебя никому не отдам –
часто мама мне в детстве твердила,
я ершился и ныл, что есть силы,
чтоб сбежать поскорее к друзьям.

Я тебя никому не отдам –
тряс отец, как щенка прижимая,
…так бывает, что мам не бывает…
подрастёшь – догадаешься сам.

Я тебя никому не отдам –
и застыла ладонь на коленях
той, что стала моим вдохновеньем
к самым первым и глупым стихам.

Я тебя никому не отдам -
ты как в день нашей свадьбы прошепчешь,
шмыгнешь носом, прижмёшься покрепче,
ночь как жизнь разделив пополам.

Я тебя никому не отдам –
наша дочка мне плюхнет в подушку,
разозлясь, что мои конопушки
разбрелись у неё по щекам.

Жизнь порой посылает к чертям,
но когда мне становится плохо –
есть слова, что мешают мне сдохнуть, -
… я тебя никому не отдам…

Павел Покровский

[Хрустальная принцесса]

Полное собрание сочинений. Часть 1.

16 лет.

Хоть лунным светом засияешь
Хоть огнем неба воспылаешь
Того блистательного рая
Ты снова не переиграешь

Подумай: стоит ли пытаться?
Не падай так в своих глазах
Останься лучше мифом сладким
В воспоминаниях и снах

Тех снах что ночью заставляют
С улыбкой глупою в устах
Кусать подушку на кровати
При мысли: это не мечта!

17 лет.
Сердце щемит, сердце ноет
Рвется к небу, но сгорает
Почему не успокоит
Его тот кто все решает?

Вдалеке мерцают звезды
И от этого мне легче
Я нуждаюсь в чем-то остром
Я нуждаюсь в чем-то певчем

Прогоняя муку взглядом
Воскрешаю воскресенье
Идеалы так же рядом
Как весною день осенний


Я думаю что счастье
Куется через разум
Забудь пустые страсти
Оно наступит сразу
Ещё не сломан стержень
В душе огонь остался
Но я разбит и свержен
Поник и растерялся

У тебя есть принципы, ты на них стоишь
Ярким ровным пламенем внутренне горишь
Но если ты пытаешься кого-то поразить
То должен перво-наперво у себя спросить

Что такого сделал я, чтобы так пылать?
Подавал при случае, если мог подать?
Брал хотя по совести должен был не брать?
Поднимал, кого-нибудь кто не мог сам встать?

Получил ответы ли? Нет, не получил?
Или же в грешке, каком душу уличил?
Что ж, мораль, наверное, для себя извлек
Решай теперь: сражаться или течь как прежде тек.


Хочу быть поэтом, безумною птицей
Влетающей в души ко всем будто вор
Самоубийцам дать шанс исцелиться
Понять, наконец, что не узок узор

Мечтаю: когда-нибудь будет удача
Назло сам не зная кому
Я верю, что время недаром потрачу
Сдувая со глаз бахрому

Быть может, кому-то сей ласковый труд
Сослужит чудесную службу
Коль падшим стихи мои душу спасут -
Ни славы, ни лавров не нужно


Выпускник.

Пролетело мгновенье
Поменялись невзгоды
Я взираю с презреньем
На убитые годы

Раньше дружба святое
А теперь на коленях
Ничего уж не стоит
Зря потрачено время

Все высокое вечно
В нашем мире? Ну что ж
Дети верят беспечно
В эту мягкую ложь

Но не мы - мы познали
Хрупкость бешеных грез
И не раз накреняли
Чашу полную слез

Прилетятся ли снова
Те наивность с мечтой?
Мне не надо другого
Буду просто живой

Соберитесь картинки
Изначальной каймой
Вытирая слезинки
Возрождая покой

Задыхаясь от счастья
Полечу и спою:
Никому не подвластен!
Неужели в раю?


Воплотим задумку без накладки
Месть ручьем польется по руке
Хладнокровно наведем порядки
Не забыт никто в моем листке

Суд наш будет до смешного кратким
Заскользит убитый по реке
Больше не останется загадки
О моей судьбе в этом мирке

Жить теперь придется без оглядки
Всю мораль оставить вдалеке
Запах мести не такой уж сладкий
Раз вдохнув, живешь не налегке

Никогда уже не стану гладким
Сердце переплещется в тоске
Буду иногда впадать в припадки
Так что лопнет жила на виске

Ангелы уж вьются не украдкой
Торопясь воздать за тяжкий грех
Сам пошел по лестнице я шаткой
Выбрав путь отмщения за всех

Буря завершит свои раскаты
Станет вдруг погано на душе
Знаю точно – близок час расплаты
В голове как будто полк мышей

Перед смертью умолял и плакал
После воду красил в алый цвет
Дни пройдут я мерзкая собака
Буду разлагаться на песке...
Шлю из Преисподней вам привет!


Когда-то давно был я сильно влюблен
Это время казалось похожим на сон
Золотые картины в уме рисовал
И того что случилось никак не желал

Но меня ожидал, увы, полный провал
Равнодушно погублена наша любовь
Не пылает на сердце, я духом упал
И уже не хочу испытать её вновь

Отрекаюсь от чувства мучениям бой
Все равно никогда я не буду с тобой
Обо мне вспоминаешь уже ты едва
Позабыв про свои не пустые слова


Он ушел не оставив пятна
На моей белоснежной сорочке
Ускакал выпив чарку до дна
Не напишет теперь даже строчки

Я осталась в поселке одна
Как и многие женщины впрочем
Светит ярко воровка Луна
А нас червь одиночества точит

Плачу я меня гложет тоска
Мужской ласки мне хочется очень
К сожалению нет мужика
Он исчез под покровом злой ночи

Ну когда же наступит весна?
Я вино попиваю из бочки
Нам теперь никому не до сна
Жадно смотрит голодная дочка

За окошком бушует пурга
Глаз сломай не увидишь ни точки
Не по вкусу мне эта игра
Коротать одной пьяные ночки


Поэты счастливы? Юнцы!
Скажу вам по секрету
Они незрячие гонцы
Что вечно рвутся к свету

Никто не сможет им помочь
На этом полом шаре
Ведь не родившаяся дочь
Безжалостно ужалит

Нам нет спасенья среди нас
Друг друга понимаем
Мы серый узел битый час
Мертвее заплетаем

Поэт же алчет остроты
Вершины пьедестала
Подобным можешь быть и ты!
Чтобы острее стало

Поэты счастливы? Увы
Узнал я по секрету
Они невзрачные юнцы
Что вечно рвутся к свету


Мы устремляемся к рассвету
Любуясь формой фонаря
Убийца подает карету
При этом тихо говоря:

Хочу жевать я сердце леса
Рукою мня пупок земли
И чтоб рассказывали бесы
Кого метают в короли!


Он капля меда в бочке дегтя
И с этой мыслью примирился
Уже давно сломались когти
А пыл куда-то испарился

Забыл свое предназначенье
Свалил мечтания на полку
Не стал из массы исключеньем
Похож на нитку без иголки

Живет в загнившем захолустье
Небесный путь лишь только снится
Ни в ад, ни в рай его не пустят
Пока душа не возродится


Да ну их: Пушкина Толстого
Пора развеять этот прах
Я покажу вам фокус новый
Я покажу иной размах

Пытаюсь не опять, а снова
Кропить сомнения в умах
Вводя всеобщую основу
Уверен: все в моих руках

Кончина века золотого
Давно не вызывает страх
Наверно сломаны оковы
Во многих значимых местах

Люблю их: Пушкина Толстого
Люблю их незабвенный прах
Но наших грезах фокус новый
Но в наших снах иной размах


Вдруг на миг представил я:
Мы с Германией друзья
Немец верно оценил
Расстановку внешних сил
И направил к нам посла
Чтобы вместе жечь дотла
Путь к союзу проложил
Наша мощь из общих жил
В ту секунду потекла

Никому не пережить
Мы их всех распотрошим
Цель понятна – истребить
Не завидую чужим
Если захотелось жить
Смело к нам переходи
Либо смерть свою найди
И попробуй нас убить
Ну же счастье испытай!
Нашу силу не сломить
Выродкам шакальих стай

Их дорога в рай гладка
Мы подали им опору
А вот нам туда не скоро
Нас несет грехов река
Пожалейте старика
Разве б в рай они попали
Если б мы не истязали
И в тисках не зажимали
Их кровавые бока?

Лепет патриота.

Российская глубокая река
Я сердцем от тебя вдруг стал далек
Мне видятся другие берега
В твоих волнах послышался упрек

К тебе любовь все так же дорога,
Но иностранный бриз меня увлек
Душа уже не видит в нём врага
Летит за ним - безвольный мотылек

Скорее сгинь блудливый ураган!
Преподноси другим гнилой порок!
В моем мозгу раздавлен таракан
Я извлеку из этого урок


Почти каждую темную страшную ночь
Моего невиновного мужа
Вырывали с постели в машину и прочь
На допрос где он якобы нужен

А когда закрывалась скрипучая дверь
Придавив меня к спинке кровати
Паренек старшина изнывающий зверь
Зажимал в своих сладких объятьях

Мило мерзко смеялся и что-то шепча
По-хозяйски одаривал лаской
Понимала я: меркнет морали свеча
Но срывалась во тьму без опаски

Мне до боли понравились цепи судьбы!
Повторяла: конец не наступит!
Пару раз Сатане собирала грибы
Убеждая что он меня губит
Время вовсе не тратя впустую..
Иногда приносила арбузы..

В небесах умилялся Великий Отец
Натворивший деваху такую
Для святых не бывает дешевых сердец
Лишь за это им руку целую

Неизвестный злой герой
Жестоко сжал рукою душу
Он за других стоит горой
Себя ж, без жалости задушит

Не убивайся мой малыш
Мне твой секрет известен
Ты только в том варианте спишь
Когда с малышкой вместе

В обойме кончились патроны
А пистолет ещё стрелял
Уже не мог чинить урона
Но был велик его запал

На предстоящие страданья
Он сам себя благословлял
И не нуждаясь в оправданьях
Перезарядкой управлял

Послушай-ка удача
Прости, но ты блядина
Я ничего не значу
Ни имени, ни чина..


18 лет.

Погибают цветы
Всё имеет свой срок
Но надеемся мы
Отыскать уголок

О боже как бы мне хотелось
Уйти отсюда навсегда
Сбежать туда где меня любят
И ярко прожиты года

Не в силах поменять реальность
Мне остаются лишь мечты
Мне остается только думать
Про стихотворные труды

И я тружусь, тружусь невинно
Покуда мне хватает сил
Об этой силе очень часто
У бога с чертом я просил

Но все напрасно. Покидает
Меня последняя искра
Уходит, чтобы утром ранним
Хандра навеки умерла


Прошли мильоны лет
Мы вышли из глубин
Всё сказанное - бред:
Наш век всего один

Так мило и светло..
Сомнений полон дом
На берег занесло
Мерцающий паром

Скользили по воде
Летали в небесах
Проверенной дуге
Выказывая страх

Кому-то, но не нам
Всегда, но не теперь
Безбожникам-отцам
Давно открыта дверь

Пусть доброго борца
Послушает вдова
А мы уж не ропча
Доделаем дела

Мы все бездушные убийцы
Не отрицай прошу тебя!
Любому гаду дайте жизни
Поубивает нас - любя!

И лишь святые могут думать
Внутри себя не пропускать
Мираж убогий что угрюмо
Плодит на сердце злую рать!

[Хрустальная принцесса]

2.

19 лет.

Натяни подруга вожжи
Я всегда один и тот же
Возлегая на кровати
Я скуляю о пощаде
Я всегда герой безмолвный
Убегаю скоротечно
Дикой жажды преисполнен
Ублажаю свою течку

Я пыталась пожить как ведьма
Всё летала на шабаши
Но у Дьявола был посредник
Напрямую не говорил

Добивалась я этих сеансов
Время пёрло как будто вспять
Мне приказывал убираться
Главный демон еби его мать

Стая демонов бьётся в оргазме
Изливается на небеса
Вспоминаю я день вчерашний
Посещаю душою места
Там где делалось сие блядство
И стыдливо прячу глаза


Я знал что буду Королём
Пусть не вчера - сегодня.
Мне обещали: призовёт
Небесный колокольчик

Казалось юность изломал
Но разобрался в жизни
И стало вдруг за все года
Мучительно не стыдно


Нежный Бог в Его Любви
Освящает цифру три
Нежный Бог в Его Желаньи
Обрекает на страданья
Нежный Бог в Его покоях
Забавляется от боли
Нежно Бог в Его покоях
Наслаждается рабою

Грустный Бог тасует карты
Примеряя чьё-то платье
Грустно Бог тасует карты
Вспоминая о вчерашнем


Мама берегись! Позади фашист!
Встали мы на чистом поле
Под ногой - трава
Крепко держим оборону
Позади - Москва

Взглядом полюшко окинем:
Брат мой - веселись!
Одолели мы вражину
Под ногой - фашист!

Горизонт наш чист...
Родина, проснись...
Мамочка очнись...
Позади фашизм.

Я с этой негою прощаться
Не возжелаю никогда
Мои синеющие пальцы
Лицо святое теребят

Когда уйду у смерти в ранце
Покину чуждые края
Начнёт наверно изучаться
Природа жития меня

И всё ж не станет им понятно
Насколько был я сирота
Ведь не под силу обезьянам
Моё мышление объять


Что за чудо - алкоголь!
Настроенья было ноль!
Умирающие мысли,
Удушающий застой.
Но как только принял "яд"
Небо, звёзды - вуаля!
Всё пылает ало-синим,
Ты горяч и импульсивен
Люди в мире помирились
И вообще всё чик-чирик.


Я навеки тебя примолвил
В это тёплое лета утро
Порезвившись на мягкой койке
Улыбаться с тобою буду

Придаёт мне задора запах
Твоего молодого тела
Вся пропахшая дурнопьяном
В жисть мою ты вернула веру

Хоть виски сединой укрыты,
С прежней силой тоскует сердце:
Всё вокруг не имеет смысла
Кроме сна у твоей коленки

Я в финале порву рубашку
Наконец-то загнала в угол:
Мне бы стоит уже признаться
Дать ответ за большую глупость

Я конечно любил отчизну!
И кресты что взывают к богу.
Папа мой дорогой родитель
Был во всём и всегда хорошим

Золотые истории старых
Возносили порою в небо
И плевать на мирскую правду:
Там в легенде порок уменьшен

Отчего над собой убийство
Совершаю в младые годы?
И пошто угодил в немилость
Детства трогательный набросок?

Ну пожалуй то поиск славы
И обычное любопытство
Бег куда-то и без оглядки
И гордыней поработился

Умоляю отринь презренье
И сомкни наши тёплые руки
С той поры будь моей принцессой
За спиной моей тихо поющей

Я навеки тебя примолвил
В это тёплое лета утро
Восхищаясь тобою голой
Буду милым и очень глупым


Жаль, что стареют люди
Жаль, что младенцы слабы
Жаль, что чужая глупость
Может кого-то убить

[Заблудшая]

А мне говорят - осень любит дожди и безумцев
//Почти что ирония - родство душ и природы//
Измучена? Что Вы! Я просто танцую
По нервам /по венам/ - вальс последнего года.
И душу на плаху за неба кусочек,
Я вечностью за синеву расплачусь,
Достаточно было поставлено точек,
Последнюю ставить уже не боюсь.
Фигурка из соли в море растает
Один только шаг - и не нужно вопросов,
Она без сомнения теперь уже знает,
Что любит безумцев бездушная осень.

[Заблудшая]

Морозом по коже скользнет по привычке,
Погладит холодными пальцами нежно,
Мой преданный верный любимый мучитель -
Я ради него откажусь от надежды.

Обнимет-опутает, выпьет все соки,
А после клубочком свернется внутри.
Он так виртуозно предчувствует сроки,
Чтоб снова лавиной страданий накрыть.

Он циник и деспот, он хуже забвенья,
Любимый сюжет - боль и слезы в глазах,
Он знает все точки, изящно играет на нервах,
Мой верный убийца по имени - Страх.

[Nord]

И, когда к нему, наконец-то, приходит тоска,
поправляет непослушный вихор у виска,
садится на краешек бокового места,
произносит со вздохом: «Не хочу быть резка,
но сейчас, когда за окном наступила мгла,
я, полагаю, вполне уместна;
я, как мне кажется, ни капельки не нагла,
я терпела так долго, как только могла,
тебе, мой хороший, должно быть лестно.

Ты четыре месяца живешь как в раю,
словно не чувствуя, что сидишь на краю,
словно перед тобой — не ледяная бездна,
словно не я тут рядом с тобой стою;
ты глядишь на тот берег, будто уже там —
ты ещё не там, да будет тебе известно;
и когда пойдешь по воздушным своим мостам —
ты, конечно, иди — но учти, что к твоим годам,
о людях судят не по мечтам прелестным,
но по трудам.

Ты пойми — я же не мачеха или злейший враг,
чтобы пальцем тыча в тебя, говорить — дурак!
Просто я вижу, как ты отрываешься от земли —
от реальности, словно реальность — брак,
что у тебя не линия жизни, но колея —
всех поездов, ждущих тебя вдали,
что так будет вечно, ну коли я
не приду к тебе, принося итог — в нем одни нули,
и сплошной, беспросветный мрак —
кто как не я, скажет: «хватит врать, старик!»,
я для тебя как Гала для Дали…
ну, хорошо, как для Вовочки — Лиля Брик,

Знаешь, как я искала, когда из тебя пропала?
Обзвонила все морги, больницы — вот как тебя искала,
занавесила в доме все зеркала;
пошла по знакомым, друзьям — они говорят, не знаем,
по ночам на луну — то воем, то лаем,
трое суток вообще не спала,
но, поверь, что совсем не таю зла я.
Сижу тут с тобой, о будущем говорю,
выйдем в тамбур — за компанию покурю,
поворчу для вида, встречу зарю —
я, как видишь, совсем для тебя не злая —
я, бы даже сказала, что я тебя люблю.

Принимай эту встречу, как первый звонок,
как сердечник — боль, лишь похожую на инсульт;
это лето тебе преподносит хороший урок:
ни из денег, ни из свободы не следует делать культ;
просто жить нужно так, словно играешь клёвую драму —
чтоб зашкаливало кардиограмму —
чтоб Господь отложил из рук своих пульт,
случайно попав на твою программу».

Я смотрю ей в глаза, головой оперевшись на раму:

— Слушай, дай я сейчас хоть чуть-чуть посплю?!
Потерпи немного, возвращайся, пожалуйста, к октябрю,
и я с удовольствием с тобою поговорю,
заварю тебе чаю, нарежу сыра Дор Блю,
постелю в гостинной, повеселю,
зубную щетку тебе куплю;
приходи, в общем, осенью

— чего уж там —

до весны тебя в себе поселю.

[Nord]

Мальчик играет, конечно, в мячик, мальчик от девочек мячик прячет, если найдут эти дуры мячик, бросят в соседский терновый куст. Мальчик ушёл далеко от дома, местность не очень-то и знакома, но по неписанному закону думает мальчик: “Сейчас вернусь”. Мячик цветной и живой почти что, праздник для радостного мальчишки, в первом составе у “Боавишты” или, на крайность, у “Спартака”. Гол – аплодируют все трибуны, гол – и ревёт стадион безумно, уно моменто, всего лишь уно, слава настолько уже близка. Воображенье ему рисует: все вратари перед ним пасуют, он переигрывает вчистую всех Канисаресов на земле. Он – нападающий от рожденья, через защиту промчавшись тенью, сеет в соперниках он смятенье, кубки красуются на столе. Мяч улетает куда-то дальше, через дорогу, пожалуй, даже. В следующий раз-то он не промажет, хитрый кручёный – его секрет. Мальчик бежит за мячом вприпрыжку, не замечая машину, слишком быстро летящую на мальчишку. В этот момент замирает вре...

Мама готовит обед на кухне, рыбе два дня: не сварить – протухнет, после, закончив, устало рухнет, будет смотреть по ТВ кино. Пахнет едой и чуть-чуть духами, пульт управления под руками, что по другой, например, программе, тоже какое-то “Мимино”. Рыба всё варится, время длится, ночью без мужа давно не спится, хочется днём на часок забыться, чтобы ни звука и темнота, только никак, ни секунды больше, нужно успеть на работу, боже, строже к себе – да куда уж строже, слышите, это я вам, куда? Ночью – сиделкой, а днём – на баре, маму любая работа старит, тут о каком уж мечтать загаре, губы накрасить – минута есть. В маму внезапно стреляет током, что-то сынишка гуляет долго, в ней просыпается чувство долга, тяжек, поди, материнский крест. Мама выходит, подъезд свободен, улица тоже пустует вроде, мама кричит, мол, ты где, Володя, быстро темнеет в пустом дворе. Мамы ведь чувствуют, где их дети: что-то не так, это чует сердце, что-то не то, ощущенье смерти. В этот момент застывает вре...

Виктор сегодня почти доволен, утром пришло sms от Оли, Оля свободна: в бистро, в кино ли, это неважно, но мы пойдём. Виктор влюблён, как мальчишка глупый, зеркалу поутру скалит зубы, носит букеты размером с клумбу, ждёт у окна её под дождём. Виктор на съёмной живёт квартире, классно стреляет в соседнем тире, Виктору двадцать, кажись, четыре, молод, подтянут, вполне умён. Вот, на неделе купил машину, планы на отпуск теперь большие, ехать с друзьями в Париж решили, Олю, возможно, с собой возьмём. Радио бьёт танцевальный ритм, Виктор пьёт пиво с довольным видом, надо себя ограничить литром: всё-таки ехать потом домой. Друг говорит: погоди, останься, скоро начнутся такие танцы, Оля заждётся, поеду, братцы. “Оля, - смеются, - о боже мой!” Виктор садится за руль нетрезвым, скорость он любит, признаться честно, медленно ехать – неинтересно, если ты быстр – то ты в игре. Виктор себя ощущает мачо, красный мустанг по дороге скачет, тут выбегает на трассу мальчик. В этот момент замирает вре...

Время застыло и стало магмой, патокой, мёдом и кашей манной, чем-то таким безусловно странным, вязко-текучим, пустым на вкус. Время расселось в удобном кресле, время не знает “когда” и “если”, так как все эти “когда” и “если” пахнут не лучше, чем старый скунс. Если мальчишка не бросит мячик, мячик, естественно, не ускачет, мама, естественно, не заплачет, так, отругает, и это всё. Если водитель не выпьет пива, Оля не будет слегка игрива, сложится паззл вполне красиво: жулик наказан, Малыш спасён. Время не знает, на что решиться, вроде не хочется быть убийцей, только надолго остановиться – это неправильно, сто пудов. Там ведь немного, не больше метра, хуже для паузы нет момента, тут уж какие эксперименты, чуть с поводка – и уже готов.

Здравствуйте, дети. Себя устроив в шкуре любого из трёх героев, пишем об этом красивым строем, на сочинение – полчаса. Пишем, пожалуйста, аккуратно, буквы желательно, чтобы рядно, почерк красиво, легко, нарядно, так, чтобы радовались глаза. Мальчик застыл в двух шагах от смерти, Виктор не видит его – поверьте, маме – бумажка в простом конверте, пишем об этом сквозь “не могу”. Пишем о том, что ни дня покоя, пишем о том, что мы все – изгои.

Если рискнёшь написать другое – я у тебя в долгу.

[Nord]

ничего не бойся.
эта осень тоже пройдет, не успеешь и глаз сомкнуть -
город выдохнет туманный тягучий смог.
по-хорошему надо брать себя в руки и просто гнуть,
гнуть свою линию, а не складывать их в замок.

ничего не жди.
рвись наружу/по швам/с петель,
покупай билет на ближайший, учись летать,
закрывай за собой все двери и оставляй
кофе/чайник/постель
без сожаления – остывать.

ни о чем не жалей.
не оглядывайся, не множь печаль
все, что было – не промах, а лишь урок
не ищи виноватых и не руби с плеча
даже у приговоров со временем истекает срок

ничего не проси.
не смотри с надеждой наверх – никого там нет
если вокруг светло – это Ты излучаешь свет.
если Бог и живет, то лишь у Тебя внутри
это не я
это Он с тобой
говорит.

[Nord]

мир детален, но прост
необъятен, но невесом
так вселенная спит
прислонившись к тебе лицом
и, едва нареченный,
бог видит
один
бесконечный
сон

о тебе, человечество


небо смотрит в тебя
и ты, его младший сын,
отложи себя в сторону
спешься
и пронеси
бремя веры
ее артефакты
и крест, и терновый куст
через сонмы пустынь
не стеная, не плача
не размыкая уст
так, покуда земля
не впитает до капли кровь
и пока понукания
выверят в новом ты
человека не сверх
но смирение
и любовь

папа верит в тебя, мой свет,
несмотря на то, кто ты
в этом своем воплощении

первосвященник или брамин
душегуб, изувер или мать с четырьмя детьми
умирающий в панцире костном
и снова рожденный - беспечная мякоть
без всякой защиты и без брони
принц в седьмом поколении
беженец
нищий
или потомственный дворянин


чья-то боль
чья-то оторопь
топь
или чей-то плот

несгибаемый воин,
поверженный дон-кихот
тот, кто помнит до мелочи
тот, кто забудет все
кто опустит усталые плечи
и тот, кто все вытерпит и снесет

папа любит тебя
и примет
и вознесет

если вера твоя
пробьется и прорастет
новорожденным стеблем
сквозь круговорот
сансары


бог очнется
откроет глаза
и уйдет из зала

как случайный свидетель
за реплику до финала