Страницы чьего-то дневника II...

[Герда]

------ТАЛАНТЛИВО, молодец------

[Unity]

* * *
По краю высокого обрыва надо быстрой и извилистой рекой неспешно прогуливалась молодая леди. Зимний, душу леденящий ветер развевал её огненные кудри, выбившиеся из-под пышной соболиной шапки, — ну совсем неотличимые по цвету ото шубки из лисы.
Она наслаждалась изумительной картиной, кою в Городах ныне и не замечают люди, — неведомыми горными хребтами, разукрашенными златом-багрецом уходящим Солнцем, рваными ступенями утопающие в дымке призрачной дали; титаническими сталагмитами елей, облачённых в рваные саваны с снега-хрусталя, кои, словно воинство в походе/словно бы враждебная орда, бесконечными шеренгами ступали за горизонт… Словно отражая горы на Земле, — в небесах сияли пики и вершины бесподобных облаков, — перламутрово-лиловых и сапфирных в северной тени/огненно-червонных, ало-кумачовых — с пламенной закатной стороны…
Вдруг, вспомнив обо чём-то, она спешно повернулась, загашала прочь к брошенному где-то вдалеке авто.
Одолев полмили, затеряв в сугробах свои же следы, Мила поняла, что заплудилась, — и стези к "карете", к сожаленью, не найти. Буря ужасных эмоций сокрушила бастион покоя у неё внутри, — и ужасное предчувствие слепо/наудачу погнало вперёд… Она мчалась по колени с инеистом пепле, с каждый сущим мигом небеса мрачнели, зловеще сверкая хищными зрачками звёзд. Опрокинутые молнии эбеновых древесных стволов в паутине или же вуалях с шелка-серебра, — словно норовили цепкими кистями ухватить блужданку; свинцово-тяжелой и гнилисто-вязкой топью и трясиной снега замедляли ход…
Большими глазами цвета василька девчонка сканировала мир — но узоры ветвей были незнакомы, — ну и лабиринты леса в скорости сулили ласковую безболезненную смерть…
Внезапно вдали — сверкнул огонёк…
Мила, в клубах пара/тяжело дыша согревая руки, прикрыла глаза. Нет же, это не мираж, — где-то впереди — спасение!..
Из последних сил, поднявшись с мёртвого древесного ствола, леди загашала в сторону огня.
Свет, её привлекший, надлежал странному сооружению, совершенно неожиданному средь чащобы леса. Колоссальная оранжерея, странный и старинный зимний сад высотой в два этажа, — циклопический цветок с лепестками стали и стекла, озарённый трепетным сиянием живого огня, — с удивительными тенями, мечущимися в вальсе — образами непривычных взору листьев-вееров…
Девушка узрела двери, робко прикоснулась к ручке, — и та поддалась. Мила, одолев кою-то «веранду», оказалась в огромнейшем зале, — на манер внутренних арабских двориков, окруженный парою балконов-колоннад, — с живыми фонтанами мелового мрамора, с рядами старинных кованых жаровен, выполненными в виде статуй коих-то героев, на плечах держащих кубки из огня. Два ряда деревьев, неизвестных девушке, были во цвету, золотисто-алые их лепестки изредка парили в воздухе, расставаясь с ветвями. В воздухе царили изумительные ароматы, — что-то от ванили, что-то от диковинных тропических цветов, над которыми радушными стайками мчались мотыльки. Где-то среди ветвей щебетали птицы, — но незваной гостье были неизвестны оных имена…
Вдалеке раздавалась музыка, некоторая опера на манер давнишних — там же полыхал огромный камин, украшенный барельефами подлинно нездешней красоты…
— Пойдём же со мной!.. — кто-то пропел сзади, — и девчонка резко обернулась.
Рядом с нею полностью бесшумно оказалась незнакомка в изумительном наряде — вроде бы для верховой езды, — только с века прошлого.
— Меня зовут Эллис, — с ангельской улыбкой тотчас же представилась она, простирая руку, бережно сжимая замершие длани Милы, увлекая её за собой в направленье очага. — Вы же, верно, заблудились, мисс, — ну так же скорее к жару! Угощу вас чаем, согрею продрогшие уста, — ну и после выведу к дороге!..
Мила не ответила, хлопая глаза, робко улыбаясь хозяйке маленького забытого мира…

[Unity]

Развалившись в мягком кресле бархата/резного злата, две девчонки молча созерцали пламя, — эфемерные Aurora Borealis, мечущиеся над углями — словно бы над ликом умирающей зари, жаждущей погибнуть, — ну и стать Сверхновой — прежний свой утратив блеск и ярость, обратившись в остывающее огненное море… Коралл и рубин, тысяча оттенков золота/шафрана/янтаря, малахит, небесно-голубой, кобальт & индиго, — призрачным эфиром, без конца сплетаясь меж собой, презрев притяжение, водопадом устремляясь ввысь…
Словно древний сфинкс из позабытых мифов, Эллис прошептала:
— Каждая сущая клеть, составляющая нас — малый автомат, созданный из отдельных квантов, совершенное устройство, потребляющее энергию, создающее себе же подобных, созидая ткани… Миллиарды нейронов формируют собой удивительнейшую сеть, служащую самым настоящим квантовым компьютером, могущим хранить всяческие данные, аудио/видео, беспрестанно загружаемым с наших сенсорных систем, служа потрясающей основой для рождения самосознания, гонимого вперёд странными программами… Мечта учёных всех времён, — робот «…По образу & подобию», искусственный разум, автономная саморазвивающаяся сеть — вот, уже воплощена в каждой из нас!.. Величайшее «чудо», не так ли?..
— Чудо, скорее, заключается в том, — отвечала Мила, — что мы, этакие супер-сложные, до сих пор не знаем, — что же мы такое, что такое человек, — просто атомарный механизм, — или же нечто, ведомое духом? Что же есть реальность, в коей мы заключены, клетка или гетто, адский диснейленд? Для чего мы рождены, — ну и кто же наш Творец? Что есть Истина? Для чего мы просыпаемся каждый сущий день?..
— Может быть, все мы — просто малые & условно-выделенные элементы Целого — бога, Аллаха, Дао или Пустоты, Абсолюта, Брахмана, сердца всех вещей, мирового разума — как ни нареки… — тихо молвила хозяйка. — Может быть, реальность, — это просто сновидение, кое все мы вмести без конца творим собственною верой… Maybe, смысл нашего существования — наконец, проснуться — или, на худой конец, попросту свой сон… сделать хотя бы приятным — и для дела этого всем нам даны «жизни» — чтобы изжить, наконец, все свои иллюзии, всё своё неведенье, выплакать все слёзы, вытравить неведенье светом своего сознания — зрящего ответы — и всегда их знавшего — подо зимним льдом всех наших интеллектуальных заблуждений…
Мила улыбнулась чудной незнакомке, покрепче сжимая чашку с жгучим шоколадом:
— Если это сон, симуляция, иллюзия, комната с кривыми зерцалами, — то какова реальность наяву?..
— Ты & есть реальность… — улыбнулась Эллис, только всё ещё боишься это осознать…
— Откуда страдания?.. Почему же мир наш — в голоде, в войне, в агонии? Почему же эпидемии, работорговля, жуткие этнические чистки, мировая экономика?
— Кто-то видит сладкие виденья, кто-то, — в холодном поту в плену дьявольских кошмаров, — ну и сновидения наши — переплетены. Мы способны увидеть внутренний мир иных, — по тому, в что же они превращают собственные жизни. И мы Здесь для того, чтобы ужасов становилось всё меньше…
— Может быть, это и глупо, — усмехнулась Мила, — но… Для чего ещё тогда существовать… выделенной форме в мире сновидений мировой души?..
Не прошло и минуты, как Мила уснула. Странная жилица зимнего дворца бережно её укрыла пледом.
Утром Мила очнулась, — за рулём любимой Тойоты…
«Сон ли это»? — изумилась девушка — и ответом была бабочка, бьющаяся во стекло, — изумрудная длиннокрылка, вероятно, вчера задремавшая в её волосах…