Наше творчество

[NEET]

Проза.ру?

[Nabat]

Спасибо. Опубликовал.

[Nord]

"Анализ" что-то вроде помеси Кафки с Достоевским : )

Но что мне всегда не нравилось в подобном - ощущение липкого сна, в котором герой еле возится, как муха, попавшая в густое варенье. И даже самый протест в апофеозе выходит всё таким же бесперспективным и лишенным и намека на осознание.

Но писано хорошо!

[Nabat]

Достоевский-то тут причем? Достоевский тут совершенно не причем.

[Nabat]

МАША И МЕДВЕДЬ.

1

Пожалуй, впервые за всю свою сознательную жизнь Маша была счастлива. Она замерзала. Это только в начале мороз суровый и колючий. Потом он околдовывает, очаровывает и убаюкивает. Маша была очарована и околдована, она засыпала. Перестал холод колоть иголками босые детские ножки, перестали судорожно сжиматься в кулак пальцы рук, перестали стучать зубы, перестало дрожать все тело. Девочка полулежала в глубоком снегу прислонившись спиной к стволу величественной ели и загадочно улыбалась ясному звездному небу. Сознание мутнело и затуманивалось. Она все еще помнила как оказалась здесь, в лесу, как сбежала из детского дома, в ночь, через окно, босая и неодетая. Помнила и из-за чего сбежала - все эти страдания, пытки и унижения, которые доставляли ей как взрослые, так и дети в этой обители страха и отчаянья. Но это уже было не важно, все невзгоды и печали растворила в себе всепоглощающая волна покоя и умиротворения...
Язык был мягкий, теплый и шершавый. Он трижды щекотно прошелся от шеи через щеку к мочке уха прежде чем Маша открыла глаза. Зрачки, оставившие всякую надежду увидеть свет и превратившиеся в две бесконечно малые черные точки медленно и плавно вернулись в свое обычное состояние и сфокусировались на забавного вида медевежонке, озабочено смотрящим на замерзающего человека. Увидав ответную реакцию, тот деловито засопел и неуклюже плюхнулся под бок девчонке пытаясь согреть ее теплом своего тела. Маша инстинктивно обняла зверя впитывая его тепло, вдыхая его землянично-медовый запах и оживая.

[Тальчик]

- Привет, что делаешь?
*- Да вот, тону...
*- Ну как же тонешь, я же вижу, что ты держишься за корягу.
*- Понимаешь, эта коряга скоро сломается, это вопрос времени. Ну, или я соскользну.
*- Ты не переживай, я могу пригласить тебя на свой корабль. Он совсем недалеко, метров триста отсюда.
*- Понимаешь, я не умею плавать. Может, ты сможешь подогнать его сюда?
*- Прости, я не могу. Сделай небольшой рывок и доплыви.
*- Я боюсь, что я утону. Здесь глубоко. Что же мне делать?
*- Ну не знаю. Если что-то нужно, обращайся.
*- Ага, спасибо...
...
*- Кажется, в коряге появилась новая трещина.
*- Простите, мы знакомы?

Никогда никому не говорите о том, что тонете, если не знаете точно, как вам можно помочь.

[Тальчик]

Жил-был человек. Вполне обычный, внешне мало чем отличающийся, от окружающих его людей – две руки, две ноги, пальцы, в количестве пяти штук на каждую конечность, два глаза – чтобы видеть, два уха - чтобы слушать, одна голова.
Головой человек гордился больше всего, считая её главным своим достоянием. Несмотря на то, что он никогда не отличался особой аккуратностью, содержимое головы он всегда старался держать в чистоте и порядке. Кормил витающие в ней невесомые фантазии, старательно протирал и подолгу разглядывал мечты, выстраивал к ним лесенки из планов, бережно перебирал содержимое ящика воспоминаний и расставлял по полочкам разнообразные знания. Он старался, чтобы знания пополнялись как можно чаще, искренне полагая, что если кажется, что знание не нужно – его просто ещё некуда поставить, но место для него обязательно появится. Поэтому каждый день голова пополнялась новым содержимым, которое по возможности аккуратно расставлялось на свои места.
Так бы он и жил, но неприятности и разочарования не заставили себя долго ждать. Первая случилась, когда он был ещё совсем ребёнком. Он решил показать содержимое своей головы другим детям и с ужасом обнаружил, что мало того, что окружающие совершенно иначе обращались со-своей головой и относились к её содержимому – его голова казалась им либо слишком странной, либо совершенно не интересной! Позже, он множество раз сталкивался с этим, и смирился с тем, что у большинства людей голова устроена по-другому. Со-временем он научился показывать людям только те её части, которые могли представлять в их глазах интерес или были каким-либо образом полезны, и все вокруг были довольны. Но как же одиноко ему бывало!
Как же бывал он счастлив, когда рядом оказывался человек, которому было интересно то, скрытое содержимое головы, и который не считал, что в ней слишком много совершенно ненужных маленьких, крылатых фей-фантазий, не смеялся, разглядывая большие, прозрачные мечты, не приходил в ужас, увидев всю гамму сокрытых в голове и никогда не выставляемых напоказ эмоций. Но такие люди всегда были в дефиците.
Кроме того, чем дальше время шло, тем чаще человеку приходилось оставлять в голове то, чего бы ему не хотелось там видеть. Это называлось «обязательства». Обязательства постоянно требовали к себе внимания, они визжали и не давали заняться чем-либо другим, пока человек не отдавал им всецело всё своё время. Всё меньше и меньше времени мог он уделять тем вещам, которыми ему нравилось заниматься. Он знал, что у всех других людей тоже есть обязательства, и бывает, что их не меньше, а то и больше чем у него. Поэтому, стиснув зубы, он соглашался брать всё больше и больше обязательств и старался уделять им столько внимания, сколько они требовали.
Однажды он вдруг понял, что в голове не осталось больше места и ему больше некуда ставить новые обязательства. Всё что ему оставалось – отодвинуть мечты и планы, чтобы расчистить немного места. Теперь, каждый раз, когда он возвращался с новым обязательством, всё, что ему хотелось бы сделать немного отодвигалось, и поначалу он решил, что смог устроиться вполне комфортно.
Несчастье пришло внезапно. Как-то раз он увидел, что одной мечты не хватает. Опустив взгляд, он увидел пропавшую мечту. Расколотую. Мёртвую. Слишком далеко он отодвигал её, не замечая, что скоро она упадёт. Очень тяжело было ему на сердце, когда он избавлялся от осколков. Но когда это случилось в первый раз, он нашел достаточно сил, чтобы изготовить новую мечту, поменьше, и поставить её на место разбившейся. Но это происходило снова и снова.
Каждый раз он с ужасом наблюдал, как катится хрупкая мечта, как она немного замирает на краю и падает, как разлетается на осколки и свет перестает литься из неё, как многочисленные планы, ведшие к ней, в одночасье превращаются в ненужный мусор. Каждый раз его сердце сжималось и ныло. Он пытался рассказать об этом кому-то, но людей всегда мало интересовало содержимое его головы. Его мечты казались им смешными и непрактичными, и иногда ему даже приходилось с ними соглашаться.
- Ну так, что, подумаешь! – Говорили они, – сварганишь себе новую. Ты в этом деле мастер. Но у него уже не было сил, а обязательства занимали почти всё его свободное время.
Чем больше рушились мечты и планы, тем мрачнее и неуютнее становилось человеку в собственной голове. Фантазии чахли и умирали. Воспоминания теперь напоминали о несбывшемся. Знания казались ненужными.
И вот в один прекрасный день, человек обнаружил Шар. Размером он был приблизительно с горошину, чёрный, холодный и тяжелый. Человек не знал, откуда он взялся. Наличие этого постороннего предмета было ему неприятно, от него несло холодом и страхом. Он попытался спрятать его и забыть о его существовании, но Шар попадался на его глаза снова и снова, постоянно увеличиваясь в размерах. И он уже больше не вызывал страха, человеку казалось, что он манит его к себе, и он взял его в руки и принялся внимательно всматриваться в собственное отражение на черной, блестящей поверхности. На этот раз он не спрятал его, а наоборот – поставил на видное место.
Так как в глазах человека знания обладали первичной важностью, он принялся всё свободное время уделять изучению странного Шара. Теперь все прочие знания и интересы были задвинуты далеко к стенке. Всё в голове напоминало о Шаре. Книги о Шаре, фильмы о Шаре, музыка о Шаре. Появились новые фантазии – чёрные, с острыми клыками. Теперь человек боялся показать кому-то что творится в его голове, особенно тем людям, которые раньше не относились к этой самой голове сугубо отрицательно, потому что он очень боялся, что они изменят своё мнение о нём.
Шар уже достиг размера шара для боулинга. Большой и очень тяжелый, он катался из угла в угол, человеку иногда казалось, что люди рядом с ним не могут не услышать этого звука, но они ничего не слышали. Он проникся к Шару симпатией, ему теперь не хотелось отказываться от него. Иногда, после тяжелого, дня, полностью уделённого обязательствам, он садился в угол и засыпал, зажав Шар в своих объятиях и положив на него свою голову. А тот всё рос… и рос… и рос…
И однажды человек осознал, что Шар достиг размера мечты. Только в отличие от мечты, он не мог разбиться и планов для его достижения требовалось совсем не много. Искушение подсказывало ему водрузить его на место одной из разбитых грёз. Он замер в нерешительности и внезапно услышал, как в глубине Шара тикает часовой механизм.

[tempo]

- Привет, что делаешь?

Когда чётко сообщаешь "Я тону. Помогите!", имеешь шанс увидеть спины людей, срочно заинтересовавшихся чем-то в противоположной от тебя стороне.

Вывод:
всегда имей при себе спасательный круг )

[June]

Про голову хорошо написано.

А про помощь - мне, бывало, помогали, даже когда я не просил. Может люди хорошие попадались, а может проблемы были понятные и легко решаемые.

[tempo]

June, я не верю в людей.
Когда я первый раз полусил удар по зрению и вынужден был уехать из Москвы в Минск, куча моего барахлишка осталась у моего друга (а я и тогда этим словом не разбрасывался). Потом, когда была возможность перевезти всё это, перевезлось, увы, не всё. Оно просто "не нашлось," как не нашлось и через год. >$1000 затерялось на просторах дружбы.

Ситуация повторялась, хоть и в меньших масштабах, помогающие не забывали откусить на память кусочек.
Ей-богу, задумаешься о божией каре за некие грехи )

Но, всё-таки, я прихожу к выводу, что люди банально не понимают, что творят.

Ну а ныне, в порядке следования принципу "должен верить", я провожу ещё один эксперимент с той же $1000-стоимостью, только сейчас это хм.. несколько более значительная для меня сумма.

Посмотрим.

Кстати, в случае чего, кошерно откинуть коньки мне есть на что (я стал запаслив), и это, как ни странно, радует )
----------

Тальчег, пешы исчо!